Главная » Жилищное право » Комментарий ст 29.4 коап рф об отложении. Кодекс рф об административных правонарушениях

Комментарий ст 29.4 коап рф об отложении. Кодекс рф об административных правонарушениях

Текст статьи 29.4 КоАП РФ в новой редакции.

1. При подготовке к рассмотрению дела об административном правонарушении разрешаются следующие вопросы, по которым в случае необходимости выносится определение:
1) о назначении времени и места рассмотрения дела;
2) о вызове лиц, указанных в статьях 25.1 - 25.10 настоящего Кодекса, об истребовании необходимых дополнительных материалов по делу, о назначении экспертизы;
3) об отложении рассмотрения дела;
4) о возвращении протокола об административном правонарушении и других материалов дела в орган, должностному лицу, которые составили протокол, в случае составления протокола и оформления других материалов дела неправомочными лицами, неправильного составления протокола и оформления других материалов дела либо неполноты представленных материалов, которая не может быть восполнена при рассмотрении дела;
5) о передаче протокола об административном правонарушении и других материалов дела на рассмотрение по подведомственности, если рассмотрение дела не относится к компетенции судьи, органа, должностного лица, к которым протокол об административном правонарушении и другие материалы дела поступили на рассмотрение, либо вынесено определение об отводе судьи, состава коллегиального органа, должностного лица.

2. При наличии обстоятельств, предусмотренных статьей 24.5 настоящего Кодекса, выносится постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении.

3. В случае, если рассмотрение дела об административном правонарушении отложено в связи с неявкой без уважительной причины лиц, указанных в части 1 статьи 27.15 настоящего Кодекса, и их отсутствие препятствует всестороннему, полному, объективному и своевременному выяснению обстоятельств дела и разрешению его в соответствии с законом, судья, орган, должностное лицо, рассматривающие дело, выносят определение о приводе указанных лиц.

N 195-ФЗ, КОАП РФ действующая редакция.

Комментарий к статье 29.4 Кодекса об Административных Правонарушениях РФ

Комментарии к статьям КоАП помогут разобраться в нюансах административного права.

1. При подготовке к рассмотрению дела судья, орган, должностное лицо в результате разрешения имеющихся на данной стадии вопросов принимает решения, оформленные в установленной процессуальной форме.

Решения, носящие процессуальный характер и не затрагивающие существа дела, принимаются в форме определения.

При установлении на стадии подготовки дела к рассмотрению достаточности представленных материалов для полного и всестороннего изучения обстоятельств совершения правонарушения и установления сведений о совершившем его лице выносится определение о назначении времени и места рассмотрения дела.

В случае установления при изучении представленных материалов неполноты содержащихся в указанных материалах сведений, которая может быть восполнена при рассмотрении дела, принимается решение о дополнительном формировании доказательственной базы, выносятся определения о вызове необходимых участников производства по делу, истребовании необходимых дополнительных материалов по делу, назначении экспертизы.

В случае выявления необходимости отложения рассмотрения дела, а также при поступлении от участников производства по делу ходатайства об отложении выносится соответствующее определение.

2. При составлении протокола и оформлении других материалов дела неправомочными лицами, неправильном составлении протокола и оформлении других материалов дела, неполноте представленных материалов, которая не может быть восполнена при рассмотрении дела, выносится определение о возвращении протокола об административном правонарушении и других материалов дела в орган, должностному лицу, которые составили протокол.

В случаях, если рассмотрение дела не относится к компетенции судьи, органа, должностного лица, к которым поступили на рассмотрение протокол об административном правонарушении и другие материалы дела, а также в случае, когда вынесено определение об отводе судьи, члена коллегиального органа, должностного лица выносится определение о передаче протокола об административном правонарушении и других материалов на рассмотрение по подведомственности.

В виде постановления принимаются решения по существу дела.

При наличии предусмотренных ст. 24.5 КоАП РФ обстоятельств выносится постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении.

КоАП РФ предусмотрено обязательное присутствие привлекаемого к ответственности физического лица при рассмотрении некоторых категорий дел.

Следующий комментарий к статье 29.4 КоАП РФ

Если у вас есть вопросы по ст. 29.4 КоАП, вы можете получить консультацию юриста.

В целях решения вопросов, необходимых для рассмотрения дела об административном правонарушении, субъекты, уполномоченные рассматривать данное дело, могут выносить определения.

Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" установлено, что в том случае, когда протокол об административном правонарушении составлен неправомочным лицом либо когда протокол или другие материалы оформлены неправильно, материалы представлены неполно, судье на основании пункта 4 части 1 статьи 29.4 КоАП РФ необходимо вынести определение о возвращении протокола об административном правонарушении и других материалов дела в орган или должностному лицу, которыми составлен протокол. Определение судьи должно быть мотивированным, содержать указание на выявленные недостатки протокола и других материалов, требующие устранения.

Вышеназванным Постановлением также разъяснено, что если при подготовке дела к рассмотрению судьей будет установлено, что рассмотрение данного дела не относится к его компетенции, он должен вынести определение о передаче протокола об административном правонарушении и других материалов на рассмотрение по подведомственности на основании пункта 5 части 1 статьи 29.4 КоАП РФ. Если рассмотрение дела относится к компетенции судьи арбитражного суда, то судья выносит определение о возвращении материалов дела органу или должностному лицу, составившему протокол об административном правонарушении, который вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о привлечении лица к административной ответственности.

При решении вопроса по существу дела, а именно о прекращении производства по делу об административных правонарушениях по основаниям, предусмотренным статьей 24.5, выносится постановление.

Определение о приводе лиц, указанных в части 1 статьи 27.15 комментируемого Кодекса, возможно в том случае, если рассмотрение дела об административном правонарушении было отложено в связи с неявкой без уважительной причины данных лиц и их отсутствие препятствует всестороннему, полному, объективному и своевременному выяснению обстоятельств дела и разрешению его в соответствии с законом.

Полный текст ст. 29.4 КОАП РФ с комментариями. Новая действующая редакция с дополнениями на 2020 год. Консультации юристов по статье 29.4 КОАП РФ.

Комментарий к статье 29.4 КоАП РФ

1. При подготовке к рассмотрению дела судья, орган, должностное лицо обязаны выяснить ряд вопросов (см. комментарий к ст. 29.1) и в необходимых случаях разрешить имеющиеся вопросы, оформив принятые решения в предусмотренной Кодексом процессуальной форме.

2. В виде определения принимаются решения, носящие процессуальный характер и не затрагивающие существа дела. Процедура принятия определения и содержание этого процессуального документа специально регламентированы Кодексом (см. комментарий к ст. 29.12).

3. Если представленные материалы по делу с достаточной полнотой отражают обстоятельства совершения правонарушения и содержат необходимые сведения о лице, его совершившем, то выносится определение о назначении времени и места рассмотрения дела.

4. Если результаты изучения представленных материалов по делу свидетельствуют о неполноте содержащихся в указанных материалах сведений, которая тем не менее может быть восполнена при рассмотрении дела, то принимается решение о дополнительном формировании доказательственной базы.

В этом случае выносятся следующие определения: о вызове необходимых участников производства по делу (см. комментарий к ст. ст. 25.1 - 25.10); об истребовании необходимых дополнительных материалов по делу (см. комментарий к ст. 26.10); о назначении экспертизы (см. комментарий к ст. 26.4).

5. Изложенные выше обстоятельства могут привести к необходимости отложения рассмотрения дела. Следует также учесть, что некоторые участники производства по делу об административных правонарушениях имеют право заявить ходатайство об отложении рассмотрения дела (см. комментарий к ст. ст. 25.1 - 25.4). В таких случаях выносится соответствующее определение.

6. Может выноситься определение о возвращении протокола об административном правонарушении и других материалов дела в орган, должностному лицу, которые составили протокол.

Это происходит при составлении протокола и оформлении других материалов дела неправомочными лицами; при неправильном составлении протокола и оформлении других материалов дела; при неполноте представленных материалов, которая не может быть восполнена при рассмотрении дела (см. комментарий к ст. ст. 26.2 - 26.8, 27.2 - 27.4, 27.12 - 27.14, 28.2, 28.3, 29.1).

Важно обратить внимание на разъяснение, данное в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 г. N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (РГ. 2005. 19 апр.) относительно существенных и несущественных недостатков протокола об административном правонарушении.

К существенным недостаткам отнесены отсутствие данных, прямо перечисленных в ч. 2 статьи 28.2, а также отсутствие иных сведений в зависимости от их значимости для данного конкретного дела (например, данных о том, владеет ли лицо, в отношении которого возбуждено дело, языком, на котором ведется производство).

К несущественным недостаткам можно отнести те, которые могут быть восполнены при рассмотрении дела по существу, а также нарушение установленных в ст. ст. 28.5 и 28.8 Кодекса сроков составления протокола и его направления на рассмотрение, поскольку они не являются пресекательными, либо составление протокола в отсутствие лица, в отношении которого возбуждено дело, если ему было надлежащим образом сообщено о времени и месте составления протокола, но оно не явилось в назначенный срок и не уведомило о причинах неявки или эти причины были признаны неуважительными.

В соответствии с упомянутым Постановлением определение о возвращении протокола, а также других материалов дела должно быть мотивированным и содержать указание на выявленные недостатки, требующие устранения.

7. В некоторых случаях выносится определение о передаче протокола об административном правонарушении и других материалов на рассмотрение по подведомственности.

Такое решение принимается, если рассмотрение дела не относится к компетенции судьи, органа, должностного лица, к которым поступили на рассмотрение протокол об административном правонарушении и другие материалы дела (см. комментарий к ст. ст. 23.1 - 23.69, 29.1, 29.5). Аналогичное решение принимается и тогда, когда вынесено определение об отводе судьи, члена коллегиального органа, должностного лица (см. комментарий к ст. ст. 29.1 - 29.3).

8. В виде постановления принимаются решения по существу дела. Процедура принятия постановления и содержание этого процессуального документа регламентированы Кодексом (см. комментарий к ст. 29.10).

Постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении выносится при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 24.5 Кодекса.

9. Кодексом предусмотрено обязательное присутствие привлекаемого к ответственности физического лица при рассмотрении некоторых категорий дел. Кроме того, судья, орган, должностное лицо, рассматривающие дело, вправе признать обязательным присутствие при рассмотрении дела физического лица либо законного представителя юридического лица, в отношении которых ведется производство по делу, законного представителя несовершеннолетнего лица, привлекаемого к административной ответственности (см. комментарий к ст. ст. 25.1, 25.3, 25.4).

Когда отсутствие указанных лиц, а также свидетеля препятствует всестороннему, полному, объективному и своевременному выяснению обстоятельств дела и разрешению его в соответствии с законом и это вызывает необходимость отложения рассмотрения дела в связи с неявкой без уважительной причины указанных лиц, то применяется их привод.

В этом случае судья, орган, должностное лицо, рассматривающие дело, уполномочены принять решение о приводе указанных лиц (см. комментарий к ст. 27.15), которое выносится в форме определения.

Консультации и комментарии юристов по ст 29.4 КоАП РФ

Если у вас остались вопросы по статье 29.4 КоАП РФ и вы хотите быть уверены в актуальности представленной информации, вы можете проконсультироваться у юристов нашего сайта.

Задать вопрос можно по телефону или на сайте. Первичные консультации проводятся бесплатно с 9:00 до 21:00 ежедневно по Московскому времени. Вопросы, полученные с 21:00 до 9:00, будут обработаны на следующий день.

Новая редакция Ст. 29.4 КоАП РФ

1. При подготовке к рассмотрению дела об административном правонарушении разрешаются следующие вопросы, по которым в случае необходимости выносится определение:

1) о назначении времени и места рассмотрения дела;

2) о вызове лиц, указанных в статьях 25.1 - 25.10 настоящего Кодекса, об истребовании необходимых дополнительных материалов по делу, о назначении экспертизы;

3) об отложении рассмотрения дела;

4) о возвращении протокола об административном правонарушении и других материалов дела в орган, должностному лицу, которые составили протокол, в случае составления протокола и оформления других материалов дела неправомочными лицами, неправильного составления протокола и оформления других материалов дела либо неполноты представленных материалов, которая не может быть восполнена при рассмотрении дела;

5) о передаче протокола об административном правонарушении и других материалов дела на рассмотрение по подведомственности, если рассмотрение дела не относится к компетенции судьи, органа, должностного лица, к которым протокол об административном правонарушении и другие материалы дела поступили на рассмотрение, либо вынесено определение об отводе судьи, состава коллегиального органа, должностного лица;

6) о наложении ареста на имущество, об отказе в наложении ареста на имущество или отмене ареста, наложенного на имущество, в соответствии со статьей 27.20 настоящего Кодекса.

2. При наличии обстоятельств, предусмотренных , выносится постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении.

4. В случае, предусмотренном статьей 29.14 настоящего Кодекса, судья разрешает вопрос об участии в судебном заседании лиц, указанных в статьях 25.1 - 25.10 настоящего Кодекса, путем использования систем видео-конференц-связи, о чем выносится соответствующее определение.

Комментарий к Статье 29.4 КоАП РФ

Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" установлено, что в том случае, когда протокол об административном правонарушении составлен неправомочным лицом либо когда протокол или другие материалы оформлены неправильно, материалы представлены неполно, судье на основании пункта 4 части 1 статьи 29.4 КоАП необходимо вынести определение о возвращении протокола об административном правонарушении и других материалов дела в орган или должностному лицу, которыми составлен протокол. Определение судьи должно быть мотивированным, содержать указание на выявленные недостатки протокола и других материалов, требующие устранения.

Вышеназванным Постановлением также разъяснено, что если при подготовке дела к рассмотрению судьей будет установлено, что рассмотрение данного дела не относится к его компетенции, он должен вынести определение о передаче протокола об административном правонарушении и других материалов на рассмотрение по подведомственности на основании пункта 5 части 1 статьи 29.4 КоАП. Если рассмотрение дела относится к компетенции судьи арбитражного суда, то судья выносит определение о возвращении материалов дела органу или должностному лицу, составившему протокол об административном правонарушении, который вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о привлечении лица к административной ответственности.

Другой комментарий к Ст. 29.4 Кодекса Российской Федерации об Административных Правонарушениях

1. Вопросы, по которым на стадии подготовки к рассмотрению дела выносится определение, относятся к числу значимых. Их разрешение способствует реализации целей и задач, стоящих перед судьями, должностными лицами на стадии рассмотрения дела об административном правонарушении.

2. По общему правилу при подготовке к рассмотрению дела об административном правонарушении разрешаются следующие вопросы, по которым в случае необходимости, выносится определение:

а) о назначении времени и места. Как правило, время для разбирательства определяется таким образом, чтобы обеспечить явку всех вызываемых лиц, а также способствовать созданию наиболее благоприятных условий для всестороннего, полного и объективного рассмотрения дела.

Место рассмотрения дела об административном правонарушении определяется по правилам ст.29.5 КоАП РФ;

б) о вызове лиц в качестве представителей, потерпевшего, свидетеля, эксперта, специалиста, прокурора, защитника и др. Судья, должностное лицо обязаны внимательно изучить список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание. Список лиц, вызываемых в качестве свидетелей, в том числе и по ходатайству лица, в отношении которого ведется дело об административном правонарушении, или других лиц может быть дополнен. С несовершеннолетним свидетелем, не достигшим возраста четырнадцати лет, вызывается педагог, психолог, которые обязаны присутствовать при его опросе (ч.4 ст.25.6). Лицо, привлекаемое к ответственности, потерпевший во всех случаях подлежат вызову (ст.25.1, ст.25.2). Обязательному вызову подлежит законный представитель несовершеннолетнего (ст.25.3). Эксперт вызывается в случаях, когда по обстоятельствам дела была назначена экспертиза (ст.25.9). Специалист вызывается в тех случаях, когда необходимы специальные познания по вопросам, не требующим проведения экспертизы (25.8). Переводчик может быть вызван в тех случаях, когда возникает необходимость перевода или сурдоперевода при производстве по делу об административном правонарушении (ст.25.10);

в) об отложении рассмотрения дела. Отложение рассмотрения дела возможно в случаях поступления заявления о самоотводе или об отводе судьи, если их отвод препятствует рассмотрению дела; отвода специалиста, эксперта или переводчика, если указанный отвод препятствует расмотрению дела по существу; необходимости явки лица, участвующего в рассмотрении дела, истребования дополнительных материалов по делу или назначения экспертизы (п.7 ч.1 ст.29.7);

г) о возвращении протокола об административном правонарушении и других материалов дела в орган, должностному лицу, которые составили протокол. Основаниями возвращения являются: составления протокола и оформления других материалов дела неправомочными лицами; неправильное составление протокола и оформление других материалов дела; неполнота представленных материалов, которая не может быть восполнена при рассмотрении дела.

Возвращение протокола об административном правонарушении может иметь место, если допущенные нарушения носят существенный характер. Существенными следует считать те нарушения, которые привели к ограничению или стеснению гарантированных законом прав участников процесса или иным путем повлияли или могли повлиять на всесторонность, полноту и объективность исследования обстоятельств дела, например, административное расследование произведено лицом, не уполномоченным на то законом либо подлежащим отводу; лицу, в отношении которого ведется дело об административном правонарушении, не владеющему языком, на котором ведется производство по делу, не предоставлен переводчик.

Как вытекает из смысла комментируемой статьи, должностное лицо, коллегиальный орган и прежде всего судья, осуществляющий функцию правосудия, не вправе возвращать дело для дополнительного административного расследования по собственной инициативе. Возвращение дела возможно при наличии об этом ходатайства стороны. В случае, когда заявленное ходатайство о направлении дела для дополнительного административного раследования недостаточно аргументировано, должны быть приняты меры к выяснению его мотивов. При этом судья, должностное лицо не обязаны удовлетворять заявленное ходатайство, а принимают решение исходя из интересов всесторонности и объективности исследования рассматриваемого дела.

Невосполнимой может быть признана такая неполнота административного раследования, для устранения которой требуется, в частности, проведение процессуальных действий, связанных с собиранием новых доказательств или установлением других лиц, причастных к совершению административного правонарушения, либо осуществления процессуальных действий в значительном объеме. В этой связи вызывают сомнение сроки (не более трех суток), в течение которых должны устраняться указанные недостатки (ст.28.8). Целесообразно в этом случае продлевать срок проведения административного расследования по правилам ст.28.7;

д) о передаче протокола об административном правонарушении и других материалов на рассмотрение по подведомственности. Вынесение такого определения возможно в случаях, если: рассмотрение дела не относится к компетенции судьи, органа, должностного лица (см. комментарий к ст.22.1); вынесено определение об отводе судьи, состава коллегиального органа, должностного лица.

3. В соответствии с ч.2 комментируемой статьи судья, должностное лицо, члены коллегиального органа обязаны изучить круг вопросов, с которыми связывается прекращение начатого производства по делу об административном правонарушении. Если будет установлено одно из обстоятельств, предусмотренных ст.24.5 КоАП РФ, то отпадает необходимость разрешать вопросы, связанные с назначением рассмотрения дела об административном правонарушении. В этом случае выносится постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении. Постановление выносится в соответствии с требованиями, предусмотренными в ст.29.10. В частности, в постановлении должны быть решены вопросы об изъятых вещах и документах, а также о вещах, на которые наложен арест.

›

1. Каждому гарантируется свобода мысли и слова.

2. Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства.

3. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.

4. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.

5. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается.

Комментарий к Статье 29 Конституции РФ

1. Свобода мысли и слова, мнения и информации относится к сравнительно новым приобретениям цивилизации. Большая часть человеческой истории протекала в условиях отрицания такой свободы и ограничения тех мнений и речей, которые считались большинством населения или правящими классами вредными, опасными или ложными. Начало свободе слова положил английский Билль о правах 1689 г. Затем она нашла отражение в первой поправке к Конституции США 1787 г. и постепенно к началу ХХ в. большинство европейских стран, включая Российскую империю, гарантировали эту свободу в своих конституционных актах.

Комментируемая статья 29 КРФ закрепляет находящиеся между собой во взаимосвязи и системном единстве права и свободы, направленные на развитие равных возможностей каждого человека для самовыражения и общения между людьми на основе конкуренции идей и мнений. Все свободы, перечисленные в данной статье: слова, мысли, пропаганды, агитации, мнения, убеждения, информации, массовой информации, свобода от цензуры имеют одинаково большое значение и не могут применяться без учета существующей между ними системной связи.

В литературе высказывались мнения, что некоторые свободы, упомянутые в ст. 29, являются более широкими и даже включают в себя другие свободы. Так, утверждается, что свобода слова является "составной частью свободы информации"*(297), "частным проявлением свободы распространять информацию, свободы выражения своего мнения"*(298) либо что право на получение информации относится к обеспечению свободы слова.*(299) Но, вероятно, эти разночтения свидетельствуют о том, что ни одна из упомянутых в ст. 29 Конституции Российской Федерации свобод не может рассматриваться как более общая или более значимая, но все они вместе являются частями какой-то более общей и не имеющей наименования в Конституции свободы, сущность которой находит свое отражение как в разных частях комментируемой статьи 29 Конституции России, так и в корреспондирующих ей нормах международного права. Но для удобства изложения авторы неизбежно должны использовать для обозначения этого более общего понятия один из существующих терминов. Эту функцию у разных авторов выполняют термины: "свобода слова", "свобода информации" и "свобода выражения мнения".

В ч. 1 ст. 29 гарантируется свобода мысли и слова, которую Конституция рассматривает как единую свободу, единое и неразрывное право свободно мыслить и свободно выражать свои мысли словами, не опасаясь преследования за это со стороны кого бы то ни было, и в первую очередь - государства. Нельзя не согласиться с Л.В. Лазаревым, что "свобода мысли характеризует духовную свободу человека, его внутренний мир, поэтому сама по себе она не может быть предметом регулирования правом"*(300). Понятие "свобода мысли и слова" точнее и вместе с тем шире и многограннее выражает конституционно-правовой смысл данной свободы, нежели понятие "свобода слова". Свобода мысли и слова подразумевает возможность свободомыслия, инакомыслия и вольнодумства и тем самым гарантирует право человека критиковать общепринятые нормы морали, права, религии.

Под мыслями следует понимать не только мысли в узком смысле слова, но и чувства и эмоции человека, а под словами не только вербальное, но и невербальное общение между людьми, которое составляют: тон голоса, внешний вид, одежда*(301), поза, выражения лица, движения, жесты, мимика и т.д. Мысли в контексте данной статьи могут выражаться и фиксироваться не только словами естественного человеческого языка, но и иными языками, формами и системами знаков, например жестовый язык глухих, компьютерные языки, зрительные образы (живопись*(302), фотография*(303), кино*(304), видео, коллаж и т.д.). Поэтому в международных и национальных правовых актах синонимом свободы мысли и слова является так называемая свобода выражения. Заголовок ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Freedom of Expression, la liberti d"expression) с английского и французского на русский язык переводится дословно как свобода выражения, но иногда как свобода выражения мнения или как свобода самовыражения.

Характерно, что понятие "свобода слова" в большинстве международных договоров о правах человека отсутствует. Так, в ст. 19 Всеобщей декларации прав человека провозглашается "право на свободу убеждений и на свободное выражение их"; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений, а также свободу информации, т.е. право искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ.

Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. в ст. 18 подтверждает, что "каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учений". В ст. 19 Пакта провозглашается "право беспрепятственно придерживаться своих мнений", которое включает в себя свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи независимо от государственных границ устно, письменно или иными способами по своему выбору.

Статья 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. закрепляет за каждым человеком право на свободу мысли, совести и религии, включающее в себя свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или придерживаться убеждений как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным образом, в богослужении, учении и выполнении религиозных и ритуальных порядков. В ст. 10 Конвенции, как уже отмечалось, провозглашается только "свобода выражения", которая включает в себя право придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны государственных органов и независимо от государственных границ. Содержащееся в Конвенции понятие свободы мысли, совести и религии нашло конкретизацию в решениях Европейского Суда по правам человека. В ряде решений Суд отмечал, что "свобода выражения мнения, как она определяется в п. 1 ст. 10, представляет собой одну из несущих опор демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена"*(305). Кроме того, Страсбургский суд полагает, что "статья 10 защищает не только содержание высказываемых идей и информации, но и форму, в которой они сообщаются"*(306).

Свободы, установленные в комментируемой статье, предоставляются российским гражданам, иностранцам и апатридам, они принадлежат всем от рождения. Субъектами этих свобод являются не только физические, но и юридические лица. Эта свобода в равной мере гарантирует как активную форму ее использования, т.е. право обращаться к другим лицам или в иной форме выражать свои мысли, так и пассивную, т.е. право знакомиться с мыслями других лиц, выслушивать или в иной форме воспринимать их. По смыслу данной статьи и все субъекты этих свобод равны перед законом и судом.

Основной целью комментируемой статьи является защита прежде всего общественно-политических мыслей, слов и информации, хотя косвенно свободы, указанные в данной статье, защищают также религиозную, научную, художественную мысль, коммерческую информацию, в том числе рекламу, и право интеллектуальной собственности. Но эти виды самовыражения и информации в большей мере регулируются иными статьями Конституции и соответствующими международно-правовыми актами. Так, ; .

Рекламная информация, которая является формой "коммерческой свободы слова", запрещающей недобросовестную конкуренцию и, следовательно, рекламу, способствующую этому. Но даже реклама, подверженная многочисленным законодательным ограничениям во имя защиты потребителей и честной конкуренции, гораздо больше, чем любой другой вид информации, находится под защитой свободы слова и информации. Как отметил Конституционный Суд в Постановлении от 04.03.1997 N 4-П, реклама (рекламная информация) составляет основу единой информационной системы рынка, столь необходимой для достижения единого экономического пространства. Поскольку право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию, находящееся под защитой ст. 29 Конституции, отнесено к ведению РФ в силу , "права и свободы человека и гражданина, в том числе связанные с получением рекламной информации, могут быть ограничены только федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства ()"*(307).

Европейский Суд по правам человека уточнил, что распространение информации коммерческого характера попадает под защиту свободы информации в том случае, когда она имеет политическое значение, а в иных случаях она может значительно больше ограничиваться законодательством государства, особенно в такой сложной и неустойчивой области, как недобросовестная конкуренция*(308). В другом своем решении Суд указал, что "значительно более широкая возможность усмотрения обычно предоставляется Договаривающимся государствам при регулировании свободы слова, когда затрагивается личная сфера, а равно сфера морали и особенно религии. В сфере морали и, возможно, еще в большей степени в сфере религиозных убеждений не существует общепринятой европейской концепции требований, призванных обеспечить "защиту прав других лиц" в случае нападок на их религиозные убеждения"*(309).

Право на предвыборную агитацию также находится под защитой свободы слова, как форма свободного распространения информации. В частности, как указал Конституционный Суд в Постановлении от 14.11.2005 N 10-П*(310), оспариваемые положения избирательного законодательства, как предполагающие запрет на проведение предвыборной агитации, направленной против всех кандидатов, гражданами лично за счет собственных денежных средств, представляют собой чрезмерное, не обусловленное конституционно значимыми целями ограничение свободы слова и права на распространение информации в форме предвыборной агитации, не отвечают требованиям определенности и недвусмысленности и потому не соответствуют Конституции, ее , ч. 1 и 4 ст. 29 и .

2. В той мере, в какой в обществе отсутствуют общепризнанные критерии добра и зла, истины и лжи, вреда и блага, ему необходима свобода слова, которая, порождая конкуренцию мыслей, мнений, убеждений, споры и дискуссии, приносит больше пользы, чем какие-либо идеологические или политические рамки, независимо от того, устанавливаются ли они диктатором или демократически избранным парламентом. Вместе с тем в той мере, в какой в обществе существует консенсус по основным общечеловеческим ценностям, абсолютную свободу слова нельзя рассматривать как исключительно позитивное явление в жизни общества. Например, как заметил судья Верховного Суда США О.У. Холмс, "самая строгая защита свободы слова не защитит человека, ложно кричащего об огне в театре и вызывающего панику"*(311). Поэтому защите ст. 29 Конституции, а также соответствующими международно-правовыми нормами о свободе выражения не подлежит заведомо ложная информация. Фактически разновидностью такой заведомо ложной информации можно считать и запрещенные ч. 2 комментируемой статьи пропаганду или агитацию, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. Социальная ненависть приравнивается к расовой и национальной только в Конституции РФ. Что это такое - не совсем ясно, так как нет ни международной, ни российской практики по этому вопросу. По мнению некоторых исследователей*(312), примером пропаганды социальной ненависти является коммунистическое учение, однако судебная практика такую точку зрения не подтверждает.

Положения ч. 2 комментируемой статьи следует распространять не только на указанную в ч. 1 свободу мысли и слова, но также и на свободу мнения, убеждения, информации, включая массовую информацию. Следует обратить внимание, что в ст. 29 содержится запрет не на выражение мыслей и распространение информации, вызывающих ненависть или содержащих идеи расового или иного превосходства, а лишь на их пропаганду и агитацию. То есть Конституция не препятствует изложению таких мыслей в частной беседе или в иной конфиденциальной форме, а также в случае распространения информации без цели вызвать ненависть или убедить кого-либо в превосходстве. Вместе с тем следует иметь в виду, что ст. 4 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, утвержденной резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 2106 (XX) от 21 декабря 1965 г., провозглашает, что государства-участники осуждают всякую пропаганду и обязуются принять немедленные и позитивные меры, направленные на искоренение всякого подстрекательства к такой дискриминации или актов дискриминации, и с этой целью они среди прочего объявляют караемым по закону преступлением всякое распространение идей, основанных на расовом превосходстве или ненависти.

Установленные ч. 2 комментируемой статьи 29 Конституции РФ ограничения свободы слова необходимо рассматривать в системной связи с другими конституционными нормами и принципами, которые служат той же цели, прежде всего , которая устанавливает, что "осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц", и ч. 3 ст. 55, которая указывает, что "права и свободы граждан могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства".

Ограничения свободы слова предусмотрены и в актах международного права. В соответствии с п. 3 ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах пользование этими свободами "налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с некоторыми ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являются необходимыми: а) для уважения прав и репутации других лиц; б) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения". В ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод содержится развернутый перечень обстоятельств, которые позволяют государству ограничивать соответствующие свободы: "Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или штрафными санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия".

На необходимость различать понятия агитация и распространение информации Конституционный Суд указал в Постановлении от 30.10.2003 N 15-П, касавшемся проверки положений избирательного законодательства: "Поскольку как агитация, так и информирование любого характера могут побудить избирателей сделать тот или иной выбор, при том что достоверные и объективные сведения о кандидате в большей мере помогают избирателю сформировать свои предпочтения, чем просто призывы голосовать за или против, то очевидно, что критерием, позволяющим различить предвыборную агитацию и информирование, может служить лишь наличие в агитационной деятельности специальной цели - склонить избирателей в определенную сторону, обеспечить поддержку или, напротив, противодействие конкретному кандидату, избирательному объединению. В противном случае граница между информированием и предвыборной агитацией стиралась бы, так что любые действия по информированию избирателей можно было бы подвести под понятие агитации, что в силу действующего для представителей организаций, осуществляющих выпуск средств массовой информации, запрета неправомерно ограничивало бы конституционные гарантии свободы слова и информации, а также нарушало бы принципы свободных и гласных выборов"*(313).

Законом может быть установлено ограничение и запрещение выражения не только тех мыслей, мнений и убеждений, которые перечисляются в ч. 2 комментируемой статьи, но и иных, и не только путем агитации и пропаганды, но также и в иной форме. Однако такие ограничения не могут устанавливаться подзаконным актом, как указал Конституционный Суд (см. Постановление от 31.07.1995 N 10-П*(314)).

Ни в одном свободном демократическом обществе не защищаются свободой мысли, слова, мнения и информации непристойные, скабрезные выражения, ненормативная лексика и откровенно циничное, глубоко противоречащее принятым в человеческом обществе нормам нравственности и морали, элементарным правилам поведения между людьми обращение к жертве или иные формы унижения ее человеческого достоинства. Как указал Конституционный Суд в ряде своих Определений, административный арест и уголовное наказание за опубликование в СМИ материалов, содержащих нецензурные (ненормативные) выражения, не противоречат Конституции, поскольку не умаляют права граждан на свободу мысли и слова; на поиск, получение, передачу, производство и распространение информации любым законным способом, а также право на свободу массовой информации и запрет цензуры. Но при этом Суд заметил, что как суды общей юрисдикции, так и другие правоприменительные органы при оценке деяний обвиняемых лиц должны учитывать не только сам факт наличия в опубликованном произведении ненормативной лексики, но и возможность такого ее использования, которое представляет опасность для защищаемых Конституцией нравственных запретов, правил приличия и иных ценностей (см. Определения КС РФ от 04.12.1995 N 94-О, N 104-О, от 19.04.2001 N 70-О *(315)).

Большое место в теории свободы слова занимают вопросы конституционной защиты диффамации, а также связанное с ними соотношение принципов достоинства личности и неприкосновенности частной жизни с принципом свободы слова и информации.

Диффамация - это распространение, как правило в СМИ, порочащих лицо сведений. В литературе различается три вида диффамации: 1) умышленная недостоверная диффамация; 2) неумышленная недостоверная диффамация; 3) достоверная диффамация, т.е. распространение правдивых порочащих сведений*(316). Из этих трех видов только первый не может быть поставлен под защиту свободы информации. И Европейский Суд по правам человека, и Верховный Суд США исходят из того, что неумышленная недостоверная и достоверная диффамация особенно в политической и административной сфере, как правило, защищаются свободой слова, а законодательство об ответственности за эти деяния является вмешательством государства в осуществление свободы слова.

В европейской и американской конституционно-правовой доктрине сложилась норма, в соответствии с которой политические, государственные и общественные деятели должны с большей степенью терпимости, чем иные граждане, например журналисты, относиться к критике, особенно связанной с их публичной деятельностью. Нет сомнения, что п. 2 ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод позволяет защищать репутацию каждого, т.е. распространяется на политиков, когда они выступают не в личном качестве; но в таких случаях противовесом подобной защиты выступает интерес общества к открытой дискуссии по политическим вопросам*(317).

Европейский Суд по правам человека указал на необходимость проведения тщательного различия между фактами и оценочными суждениями, поскольку существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию. В этой связи в отношении таких суждений невозможно выполнить требование о доказывании истинности своих утверждений, и оно нарушает саму свободу выражения мнений, которая является основополагающей частью права, гарантированного ст. 10 Конвенции*(318).

Как отмечается в отечественной литературе, российские суды, в отличие от европейских, очень часто не учитывают необходимость проявлять повышенную терпимость в случае диффамационных высказываний в адрес политиков, депутатов, правительства и других органов государственной власти*(319). Недавно в эту практику были внесены коррективы двумя постановлениями Европейского Суда по правам человека от 31 июля 2007 г. первое - по делу "Дюлдин и Кислов против России"*(320), второе - по делу "Чемодуров против России"*(321). Страсбургский Суд признал, что в отношении этих граждан Россия нарушила ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая гарантирует каждому право свободно выражать свое мнение. В отличие от российских судов, Европейский Суд посчитал, что в данных делах имело место не оскорбление , а диффамация, и, кроме того, напомнил, что основным принципом дела о диффамации является наличие конкретного лица, в отношении которого было сделано диффамационное заявление, что пределы дозволенной критики в отношении чиновников гораздо шире, чем в отношении частных лиц.

Таким образом, свобода слова и свобода информации подразумевают право распространять не только достоверную информацию, но и сомнительную, отстаивать и навязывать другим не только обоснованные суждения, но и заблуждения, абсурдные и ошибочные идеи, высказывать мнения, которые многим могут показаться оскорбляющими и шокирующими.

В связи с этим следует учитывать Определение КС РФ от 27.09.1995 N 69-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Козырева Андрея Владимировича"*(322). Поводом для обращения заявителя в Суд послужило судебное разбирательство по иску В.В. Жириновского к компании "НТВ" и А.В. Козыреву о защите чести и достоинства на основании ч. 1 ст. 7 ГК РСФСР, согласно которой гражданин или организация вправе требовать по суду опровержения порочащих их честь и достоинство сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Конституционный Суд отметил, что указанная статья, устанавливая гражданско-правовые способы защиты чести и достоинства и являясь важной гарантией конституционного права на защиту чести и доброго имени, предусмотренного , не нарушает свободу мысли и слова. Вместе с тем он указал, что вопрос о том, как отграничить распространение недостоверной фактической информации от политических оценок и возможно ли их опровержение по суду, не является конституционным и ответ на него может дать только судебная практика судов общей юрисдикции.

Эта практика нашла отражение в постановлении Пленума ВС РФ от 24.02.2005 N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц"*(323), в котором говорится, что "принимая во внимание конституционные положения, суды при разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации должны обеспечивать равновесие между правом граждан на защиту чести, достоинства, а также деловой репутации, с одной стороны, и иными гарантированными Конституцией Российской Федерации правами и свободами - свободой мысли, слова, массовой информации, правом свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, правом на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, правом на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления (статьи 23, 29, 33 Конституции Российской Федерации), с другой".

3. В ч. 3 комментируемой статьи акцент сделан не на позитивном, а на негативном содержании свободы мысли и слова. Свобода слова предполагает, что человек свои мысли выражает по доброй воле. Она также включает в себя гарантию против оказания давления на индивида с целью добиться от него высказывания своего мнения*(324). В то же время этот запрет принуждения касается только некоторых форм мысли и слова, а именно мнения и убеждения. Не может учитель отказаться вести урок, врач - отвечать на вопросы больного под предлогом свободы слова. Невозможно представить судебный процесс, в котором свидетели не несут ответственность за дачу ложных показаний (ложной информации) или отказ от показаний, присяжные заседатели отказались бы отвечать на вопросы суда об их мнении о виновности подсудимого.

Как уже отмечалось выше, судебная практика России и других демократических государств проводит четкое различие между информацией (фактами) и мнениями (оценочными суждениями). Следовательно, в отличие от информации, которая, как правило, подлежит проверке и которая в случае ее ложности должна быть опровергнута, мнения, суждения, критические замечания или размышления, истинность которых проверена быть не может, в большей степени защищаются свободой мысли и слова и, как правило, не подлежат опровержению в случае их ошибочности. Лицо вправе требовать опровержения в тех случаях, когда ему кем бы то ни было, в особенности СМИ, приписываются какие-то конкретные мнения, якобы содержащиеся в его публичных или частных заявлениях.

Часть 3 комментируемой ст. 29 Конституции РФ невозможно рассматривать в отрыве от ее ч. 2. В связи с этим лицо, публично высказывающее свои мнения и убеждения расистского или иного дискриминационного характера или пропагандирующее идеи расового превосходства, может принуждаться к отказу от выражения таких мнений и убеждений под угрозой уголовного наказания, так же как и в случаях заведомо ложной диффамации.

4. В ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод уточняется, что свобода предполагает право "получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ".

В соответствии с Законом об информации, информационных технологиях и защите информации информация - это сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления (ст. 2). В отличие от информации о частной жизни лица, сбор, хранение, использование и распространение которой без его согласия в соответствии со не допускаются, информация о государственной жизни должна быть, как правило, открытой и общедоступной. О необходимости предоставления государственными органами и должностными лицами информации о некоторых особо важных для народа сферах жизни специально говорится в отдельных статьях Конституции. Так, . . .

Согласно ч. 5 ст. 8 Закона об информации, информационных технологиях и защите информации государственные органы и органы местного самоуправления обязаны обеспечивать доступ к информации о своей деятельности. Лицо, желающее получить доступ к такой информации, не обязано обосновывать необходимость ее получения. Исключение составляет информация с ограниченным доступом. Доступ физических и юридических лиц к государственным информационным ресурсам является основой осуществления общественного контроля за деятельностью органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных, политических и иных организаций, а также за состоянием экономики, экологии и других сфер общественной жизни.

К числу информации с ограниченным доступом относится прежде всего государственная тайна. В соответствии со ст. 2 Закона РФ от 21.07.1993 N 5485-1 "О государственной тайне" (в ред. от 01.12.2007) государственная тайна - это защищаемые государством сведения в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности РФ. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.

Как признал Конституционный Суд РФ в Постановлении от 20.12.1995 N 17-П*(325), в силу ч. 4 ст. 29 Конституции уголовная ответственность за выдачу государственной тайны иностранному государству правомерна лишь при условии, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, содержится в официально опубликованном для всеобщего сведения федеральном законе. Правоприменительное решение, включая приговор суда, не может основываться на неопубликованном нормативном правовом акте, что вытекает из . Но в последующих своих Определениях Суд указал, что конкретизация перечня сведений, составляющих государственную тайну, содержащегося в официально опубликованном для всеобщего сведения федеральном законе, может производиться в засекреченных подзаконных нормативных актах (см. Определения от 27.05.2004 N 188-О, от 21.04.2005 N 238-О *(326)).

К информации с ограниченным доступом помимо государственной тайны относится и конфиденциальная информация. Перечень сведений конфиденциального характера утвержден Указом Президента РФ от 06.03.1997 N 188. Кроме того, в соответствии со ст. 41 Закона о СМИ к конфиденциальной относятся информация о лице, предоставившем редакции СМИ сведения с условием неразглашения его имени, а также сведения, прямо или косвенно указывающие на личность несовершеннолетнего, совершившего преступление либо подозреваемого в его совершении, а равно совершившего административное правонарушение или антиобщественное действие.

Свобода информации ни в соответствии с комментируемой статьей, ни в соответствии с нормами международного права не предполагает право требовать доступа к любой информации, если иное не предусмотрено законом. Так, в содержится указание на обязанность органов государственной власти и местного самоуправления, их должностных лиц обеспечить каждому лицу возможность ознакомления, но только с теми документами и материалами, которые непосредственно затрагивают его права и свободы, но не права третьих лиц, если иное не предусмотрено законом.

5. Часть 5 комментируемой статьи 29 Конституции России содержит в себе по крайней мере две взаимосвязанные нормы. В первой провозглашается гарантия свободы массовой информации, а во второй запрещается цензура. Они находятся в системной связи, но не только друг с другом, каждая из этих норм в отдельности связана с нормами, содержащимися в других частях данной статьи.

Свобода массовой информации, дополняя свободу информации, не только предоставляет каждому человеку право индивидуально или коллективно и профессионально искать, получать, производить и распространять информацию в расчете на массового читателя, слушателя, зрителя, но и с этой целью иметь в частной собственности СМИ, владеть, пользоваться и распоряжаться ими. Как указывают некоторые авторы, "по существу свобода массовой информации является свободой частных средств массовой информации в их воздействии на общественное мнение"*(327). Кроме этого, данная свобода включает в себя и еще один аспект - она служит защите тех лиц, работа которых непосредственно связана с информацией, т.е. журналистов.

Норма о свободе массовой информации производна от предшествующих частей ст. 29, а также от ст. 8, 13, 34, 35, . Имплицитно она содержится и в нормах международного права, но непосредственно свобода массовой информации не упоминается ни в одном из международно-правовых договоров, ратифицированных РФ. Стандарты Совета Европы в области политического плюрализма и свободы СМИ содержатся в ряде рекомендательных документов, принятых его Комитетом министров, в частности: в Декларации о свободе выражения мнения и информации (1982 г.), Декларации о средствах массовой информации в демократическом обществе (1994 г.), Рекомендации относительно мер по стимулированию плюрализма в средствах массовой информации N R (99)1 (1999 г.) и Рекомендации о гарантиях независимости общественного вещания N R (96)10 (1996 г.).

В России гарантия свободы массовой информации имеет особое значение в силу того, что первые частные СМИ возникли менее 20 лет назад, и до сих пор большинство местных печатных изданий и телевизионных компаний находятся в государственной собственности либо в собственности предприятий, контролируемых государством.

Субъектами свободы массовой информации, так же как и субъектами права информации, являются граждане РФ, иностранцы, лица без гражданства, а также юридические лица. Федеральный законодатель в соответствии с Конституцией РФ и/или международным договором может ограничить в правах на учреждение и управление СМИ некоторые категории граждан и иностранцев, что и было сделано, в частности, в ст. 7 и 19.1 Закона о СМИ.

Субъектами этой свободы, как и свободы слова и, например, свободы собраний, не могут быть государства, государственные и муниципальные органы и образования. Учреждение СМИ государством (государственными организациями и предприятиями) не является реализацией свободы массовой информации человека и гражданина. Государственные СМИ не подлежат защите на основании ч. 5 комментируемой статьи, поскольку свобода массовой информации - это прежде всего ее независимость от государства. Но вместе с тем ни комментируемая, ни какие-либо иные статьи Конституции не отделяют СМИ от государства, не лишают государственные органы, учреждения и предприятия права владеть, пользоваться и распоряжаться СМИ. Запрет на государственные СМИ не содержится ни в международных договорах РФ, ни в общепризнанных нормах международного права. Более того, в большинстве стран мира государство владеет значительной долей СМИ, особенно электронных. Государственные органы и организации не только вправе, но и обязаны иметь свои СМИ для реализации принципа открытости (транспарентности) своей деятельности.

Вряд ли можно согласиться с тем, что "зависимые, подчиненные средства массовой информации не образуют пространства для становления и выявления общественного мнения, являясь лишь инструментом его фальсификации, а значит подрыва конституционного режима"*(328). Отдельные государственные СМИ могут быть более объективными и честными, чем некоторые независимые от государства. Свободу массовой информации нарушает не наличие государственных СМИ, а отсутствие негосударственных СМИ. Как указал Европейский Суд по правам человека в решении от 24 ноября 1993 г. по делу "Информационсферайн лентиа" (Informationsverein lentia) и другие против Австрии", законодательно установленная государственная монополия вещания, а именно полная невозможность осуществлять вещание иначе как через посредство государственной станции, является нарушением свободы слова и информации и не может быть оправдана предоставленным государствам в ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод правом осуществлять лицензирование радиовещательных и телевизионных предприятий.

Свобода массовой информации является наряду с другими мерами гарантией идеологического и политического многообразия, закрепленного в . Конституция предполагает, что частные СМИ должны предоставлять большую, чем государственные, возможность выражать свои взгляды и интересы различным группам общества. Второй составляющей свободы массовой информации является независимость редакционного коллектива (коллектива журналистов) как от государственной цензуры, так и от собственника или учредителя СМИ. И в этой части свобода в равной мере распространяется на сотрудников (журналистов) как частных, так и государственных СМИ. В частности, Закон о СМИ исходит из того, что свобода массовой информации для журналистов гарантируется независимо от формы собственности на СМИ, поэтому нарушение прав любого журналиста влечет уголовную, административную, дисциплинарную или иную ответственность в соответствии с законодательством РФ.

Под цензурой в соответствии со ст. 3 данного Закона понимается "требование от редакции средства массовой информации со стороны должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а равно наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей". По смыслу комментируемой статьи 29 Конституции Российской Федерации, не допускается не только предварительная, но и последующая карательная цензура. Как верно указывает К. Экштайн, "хотя запрет цензуры упомянут в том же абзаце, что и гарантия свободы массовой информации, запрет цензуры не ограничивается только средствами массовой информации, но представляет собой основное содержание всех основных прав на свободу общения"*(329). В частности, запрет цензуры распространяется на непериодическую печать, киноискусство, театр. Свобода СМИ, гарантируемая Конституцией, заключается в запрете не только цензуры, но и иного контроля как со стороны государства, так и третьих лиц (см., например, ст. 58 Закона о СМИ).

Вместе с тем в соответствии с ч. 1 ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод право придерживаться своего мнения и получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны государственных органов не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. Нельзя отождествлять с цензурой ограничения, налагаемые на СМИ в соответствии с ч. 2 ст. 29 и и на основании закона.

Запрет цензуры не исключает в той части, в какой информационная деятельность является частью экономической деятельности. В сфере массовой информации монополистическая деятельность и недобросовестная конкуренция представляют, вероятно, большую опасность, чем в промышленности или сельском хозяйстве. Вопросы регулирования соотношения свободы массовой информации и соблюдения принципов добросовестной конкуренции нашли отражение в Федеральном законе от 13.03.2006 N 38-ФЗ "О рекламе" (в ред. от 13.05.2008).

Как следует из Постановления КС РФ от 27.05.1993 N 11-П*(330), не могут рассматриваться в качестве органов цензуры наблюдательные советы при телевизионных и иных медийных компаниях, при условии, что закон не наделяет их правом вмешиваться в деятельность СМИ, требовать от редакций предварительного согласования сообщений и материалов, налагать запрет на их распространение. Более того, такие советы являются обязательным элементом системы общественного вещания. К цензуре, как правило, не относится самоцензура и вмешательство в деятельность СМИ со стороны их собственников или владельцев.

Кроме того, из содержания указанных норм и статьи 29.4 КоАП РФ следует, что протокол об административном правонарушении и другие материалы дела могут быть возвращены в орган (должностному лицу), который составил протокол, только на стадии подготовки дела об административном правонарушении к рассмотрению. После начала рассмотрения дела об административном правонарушении по существу судья не вправе вынести определение о возвращении протокола об административном правонарушении и других материалов дела.

61. При подготовке к рассмотрению дела об административном правонарушении должностным лицом, уполномоченным рассматривать дела об административных правонарушениях, разрешаются вопросы, по которым в случае необходимости выносятся определения, предусмотренные частью 1 статьи 29.4 КоАП РФ "Определение, постановление, выносимые при подготовке к рассмотрению дела об административном правонарушении".

Просмотров