Православие и евреи. Православные евреи российской словесности ("Подонки жидовские!")

Мой друг отец Виктор решил помыть машину. Дело было в Москве, заехал он на какую-то мойку, загнал машину на яму, а сам устроился в комнате ожидания. С собой у него были очень важные для любого священника документы. Чтобы во время мытья они, не дай Бог, не пропали, батюшка решил для сохранности взять их с собой. Пока ждал, ответил на несколько звонков, сам кому-то позвонил, и, уходя, оставил пакет с бумагами благополучно висеть на спинке стула.

Спохватился уже поздно вечером и помчался на мойку. Бумаг, разумеется, никто не видел. Убитый случившимся, возвращается домой и думает: «Как же я их теперь стану восстанавливать?!» А главное – когда, если завтра надо представить их начальству? И тут звонок:

–– Батюшка, я такой-то такой-то, раввин московской синагоги. Заехал помыть машину и нашёл на мойке Ваши документы. На всякий случай, чтобы не пропали, я взял бумаги с собой и хочу их Вам вернуть.

Отец Виктор рассказывает мне по телефону об этом случае, и в моей памяти, словно в переполненном информацией компьютере, появляется временнóе окошечко: моё детство – конец 60-х­ – начало 70-х годов прошлого столетия, – совпавшее с началом массового отъезда наших евреев на . В те годы советское руководство, уподобившись древнему фараону, дало «добро», и потянулись бывшие советские граждане, словно перелётные птицы, в сторону южную.

Ну, потянулись и потянулись, мне до них не было никакого дела. Мальчика девяти лет не волнуют проблемы геополитики, у него другие интересы. И всё было бы хорошо, я бы и дальше оставался в стороне от всяких политических дел, продолжая жить в счастливом мире маленького ребёнка, если бы не пресловутый «еврейский вопрос».

Стена Плача. Храмовая гора, Иерусалим, Израиль

Возможно по причине наличия в моих жилах примеси то ли болгарской, то ли цыганской крови, делавшей меня внешне непохожим на других ребят в классе, и ещё из-за нерусской фамилии в те дни я впервые услышал в свой адрес это «устойчивое выражение»: «Ты, жидовская морда! Убирайся в свой Израиль!».

Вернувшись домой из школы, я спросил маму, что значит «жидовская морда»? Мама родилась в белорусской деревне. Её родители – мои дед с бабкой, – спасаясь от голода и гражданской войны, забрали детей и уехали из Подмосковья на родину к деду. Позднее, когда уже стала налаживаться мирная жизнь, они вернулись в Павловский Посад, откуда была родом моя бабушка. Воспитанная в интернациональных рабочих традициях, мама и меня учила не разделять людей по национальному признаку.

–– Жидами, – просветила меня мамочка, – называют евреев, но ты так никого не называй, это обидные слова.

–– Мама, – поинтересовался я на всякий случай, – а мы евреи?

–– Нет, – успокоила она меня.

Мне хотелось спросить, почему же тогда мальчишки называют меня «жидовской мордой», но я не стал спрашивать, почему-то подумал, что мама от этого может расстроиться. А я любил своих родителей и на все оскорбления упорно отвечал: «Я не еврей!». Дети видели, что меня это обижает, и заводились всё больше, а поскольку я не сдавался и не плакал, бывало ещё и били.

В это время появилось множество еврейских анекдотов и смешных песенок. Думаю, всё это делалось целенаправленно, может для того, чтобы те уезжали, не знаю. Но своего они добились, слово «еврей» стало синонимом предательства, а я, сын , мечтающий сам стать офицером и героем, не хотел быть предателем, всё моё нутро маленького человечка противилось этому. Тем более что на Ближнем Востоке уже шла война, а наши офицеры, в том числе и из нашей части, ехали на эту войну в качестве советников.

Вспоминаю то время и вижу, как много ошибок делали наши педагоги. Не знаю, кому было нужно, для какой отчётности, но какая-то умная голова вставила в классный журнал страницу, где указывалась национальная принадлежность ученика. И каждую четверть, словно за это время что-то могло кардинально измениться, классный руководитель заставлял каждого из нас громко на весь класс объявлять свою национальность.

Как правило, на классном часу учительница открывала нужную страницу в журнале и устраивала перекличку. В нашем классе учились две девочки еврейки – Люда Баран и Циля Дейчман. Список учеников начинался с имени Люды. До сих пор стоит перед глазами, как она вставала, хотя этого и не требовалось, гордо поднимала головку и звонко на весь класс только что не кричала: «Я еврейка!». Удивительно, но никого из девочек не преследовали, почему-то доставалось мне одному. Стоило только мне быстро скороговоркой произнести: «Украинец», как немедленно по всему классу раздавалось несколько голосов, сливающихся в выкрике: «Жид! Жид!»

Учительница с вечно огромной стопкой тетрадей на столе никому не делала замечаний, устало продолжая перекличку. И такую экзекуцию в её присутствии мне устраивали каждую четверть. Думаю, в её поведении всё же не было злого умысла, просто ей было всё равно, да и ненависти к евреям в нашей среде тоже не было, иначе моим одноклассницам пришлось бы туго. Сейчас понимаю: скорее всего детьми управляла невидимая взрослая рука кого-то из подчинённых моего отца. Нет, уже который раз убеждаюсь, нельзя сыну командира учиться среди детей его подчинённых. А дети не виноваты в том, что они по натуре беспощадны и любят играть в жестокие игры. После, став взрослыми, мы с одноклассниками сохранили хорошие отношения.

Знаете, как говорят: если человека всё время называть свиньёй, то он в конце концов захрюкает. Меня так долго обзывали «жидом», что со временем я уже и сам начал ассоциировать себя с евреями, и всё, что касалось их, стало в той или иной мере касаться и меня. Так «еврейский вопрос» стал и моим вопросом. Не знаю, зачем Господь попустил мне всё это пережить, может для того, чтобы испытав на собственной шкуре, что значит быть гонимым, самому не стать гонителем?..

Через несколько лет мои родители всё-таки поняли, что допущенную в свое время ошибку необходимо как можно быстрее исправлять, и меня перевели в другую школу. Мне повезло, в новой школе «еврейский вопрос» на повестке дня не стоял вовсе. Среди моих одноклассников не нашлось никого, кто хотя бы раз в продолжение всего срока нашего совместного обучения додумался бы бросить в мою сторону это обидное: «Жид!». Мне, как нечто само собой разумеющееся, без всякого осуждения, рассказали, что, оказывается, наш Женька Пухович до пятого класса считался евреем по папе и носил фамилию Гемельсон, а в пятом он стал белорусом по маме. Ребята даже хвалили его родителей за сообразительность: «Ты ведь знаешь, как сегодня трудно быть евреем!..». Наверное, трудно, – соглашался я, зная это хотя и не по Женькиному, но, по крайней мере, по своему собственному опыту. Говорят, глаза – зеркало души, так вот в его душе вместо привычной вселенской еврейской грусти обитало столько весёлого задора, что на грусть в ней места уже просто не оставалось.

Ну, скажу я вам, Жека был кадр! Такого шкодливого пацанёнка ещё нужно поискать. Маленького роста, с ушами, расположенными строго перпендикулярно к голове, он походил на гигантского Микки Мауса, разве что без хвоста. Как только появлялась возможность сачкануть, сбежав с уроков или с какого-нибудь общественно значимого мероприятия – здесь он был первым. Женька был выдающимся лодырем, учился из рук вон плохо, постоянно списывал контрольные работы, но по натуре своей это был человек лёгкий, весёлый, постоянно сыплющий анекдотами и шутками. Невозможно представить, чтобы Женька совершил подлый поступок, кого-нибудь оговорил или подставил. И ещё, он никогда не жадничал.

Помню, как по окончании восьмого класса мы сдавали экзамен по русскому языку. Даже те, кто неплохо успевал по этому предмету, дрожали подобно осиновому листочку. Боялись не экзамена, боялись Марьиванну. Понятно, что такому лодырю как Пухович, «ловить» на устном экзамене было нечего. Получая свои вымученные тройки, мы, потные, с дрожащими руками вылетали из кабинета, словно пробки, не веря своему счастью, активно жестикулируя и обсуждая пережитое. Делясь впечатлениями, мы и не заметили, как в школьном коридоре появился некто загадочный в совершенно белом костюме, белом галстуке и белых башмаках. Этот некто шёл, улыбаясь во весь рот, и держал в руках грандиозный букет цветов. И только когда этот шикарный мачо подошёл к дверям кабинета, мы узнали в нём Женьку Пуховича.

Этот шикарный букет цветов, собирая который Женька облазил все окружающие дачи, потряс даже Марьиванну и разбил холодный лёд её сердца. Добавьте к цветам его кипенно белый костюм, и вы поймёте, что для получения тройки Жеке достаточно было просто придти на экзамен. А уж после того, как он со слезой в голосе признался, что русский язык его любимый предмет, четвёрка ему была обеспечена. Да, он рисковал, но, как известно, кто не рискует, тот и не знает победного вкуса шампанского.

Окончив школу, мы вместе с Женькой плавно перетекли в один и тот же институт и даже учились на одном факультете. Правда, попали мы с ним в разные группы и пересекались только на лекциях. Мой приятель моментально сбросил с себя пуританский вид и стал одеваться по последней джинсовой моде. Купил себе шикарную по тем временам чешскую «Яву» и подъезжал к институту с таким же шиком, как, наверно, знаменитый Чкалов пролетал в своё время над толпами зевак.

Не могу забыть, как, будучи профоргом группы, я побывал на стипендиальной комиссии, которую возглавлял наш замдекана. Встал вопрос, кому дать последнюю стипендию: девочке сироте или нашему Женьке? Оба отвратительно сдали экзамены, но замдекана неожиданно начал активно защищать моего бывшего одноклассника. В результате обсуждения решили эту стипендию поделить на них обоих. «Евгений старается, – всё не унимался замдекана, – и учится в меру своих способностей!..»

Я не знаю меры Женькиных способностей, наверняка он мог учиться приличнее, если бы видел в этом смысл. Но смысла-то как раз и не было. Потому что моему приятелю повезло родиться под счастливой звездой: его папа был если не самым, то одним из самых известных адвокатов в нашем городе, а мама – полковником милиции, следователем по особо важным делам.

Но время безжалостно, настал и наш день платить по счетам. Окончив институт и получив приятно пахнущий краской диплом о высшем образовании, мы засобирались в . Провеселившись пять лет по ресторанам, Женька как и все остальные пошёл стричься «под ноль». Думаю, что имея таких родителей, да ещё и с такими связями, мальчик вполне мог бы остаться на гражданке, продолжая строить мирную жизнь, но тогда «косить» от армии считалось неприличным.

Через полтора года, отслужив положенный срок и вернувшись домой, мы с ним случайно встретились в нашем любимом городе Гродно. За время службы он вытянулся, и мы сравнялись ростом. С ним под руку шла красивая молоденькая брюнетка.

–– Шура! – окликнул он меня, – Как я рад тебя видеть! Познакомьтесь… – он представил меня своей спутнице. – Мы с Ирочкой собираемся пожениться, – доложился Женька, и они так посмотрели друг на друга, такими глазами, что я даже невольно позавидовал: вот бы и на меня кто-нибудь тоже так посмотрел!

Это была наша последняя встреча.

–– Ты куда собираешься? – поинтересовался он моими дальнейшими планами на жизнь.

–– Ещё не знаю, – ответил я и пожал плечами. – А ты?

–– Предки устраивают меня в аппарат областного совета депутатов трудящихся.

Женька сделал акцент на слове «трудящихся», намекая на то, что кто не работает, тот как раз-то и ест. В тот момент мне почему-то стало страшно за будущее областного совета и вообще за судьбу всей советской власти в целом. И не напрасно. Я как в воду глядел: через несколько лет Советский Союз не устоял и рухнул.

В тяжёлые времена безвременья, когда каждый спасался или тонул в одиночку, Женька вспомнил о своём еврейском прошлом, и его потянуло-таки на землю обетованную. Откуда он вылетал? Может, из Москвы? Если бы я знал, обязательно приехал бы проводить. Хотя мы и не были с ним большими друзьями, но я любил его за весёлый характер, доброе и немного ироничное отношение ко всему окружающему миру, за то, что он никогда не унывал.

Долгие годы я не знал, что с ним стало, а тут как-то захожу в «Одноклассники» и наталкиваюсь на его довольную физиономию. Он таки обрёл свою вторую родину – его обетованная земля находится в , а если точнее, то в Лос-Анджелесе. Соединённые Штаты, расчувствовавшись, приняли Жеку в качестве яркого представителя вечно гонимого племени. Теперь он живёт на американское пособие, имеет множество льгот и выставляет свои фотки, на которых непременно с кем-нибудь обнимается. Причём не с людьми, – может от одиночества, или они ему уже не интересны, – а почему-то с памятниками, кустами и даже с огромной рыбиной на берегу океана. Сам губернатор Терминатор желает Женьке по вечерам спокойной ночи и будит по утрам своим нежным «Жека, ай уил би бэк».

Я написал ему: “Женька, вижу тебе повезло, ты счастлив там на своей новой родине”, – но он почему-то мне так ничего и не ответил. И всё равно, я рад за моего друга, хотя иногда бывает обидно: «жидовской мордой» обзывали меня, а колыбельная от Терминатора и дружба со здоровенной рыбиной достались Женьке. Ну а если серьёзно, мне бы хотелось официально предупредить американское руководство: ради всего святого, не заставляйте Жеку работать и, умоляю, ничего ему не поручайте! Пускай всю оставшуюся жизнь он загорает у океана и удит рыбу. Хватит с нас развала и одной супердержавы.

Узнав, что раввин вернул отцу Виктору потерянные им документы и тем самым выручил его из большой беды, я очень захотел расспросить батюшку о встрече с этим самым раввином. Интересно, какой он? Ведь всё, что я о них знаю, почерпнуто исключительно из анекдотов. А тут такая возможность!

–– Бать, – прошу при встрече с моим другом, – расскажи, как съездил к раввину, о чём вы с ним говорили, и вообще, какой он?

Чувствую, ставлю его этим вопросом в тупик.

–– Какой?.. Да самый обыкновенный, нормальный человек. Посидели с ним, чайку попили, посмеялись, мол, ситуация как в том анекдоте. А потом, мне же не впервой общаться с раввином. В своё время я чуть ли не год был прихожанином одной московской синагоги.

У меня челюсть отвисла:

–– Как синагоги, бать?! Ты что же, еврей?!

Отец Виктор отхлёбывает чай из своей большой кружки:

–– Нет, чистокровный белорус. Но тем не менее почти год провёл среди евреев. Когда в Москву переехал, так у меня здесь даже никого из знакомых не было. Представляешь, вокруг такое множество людей, а ты среди них один. В своё время, ещё когда в Бобруйске в техникуме учился, познакомился с одной девушкой, оказалось, что у неё отец известный еврейский писатель. Как-то иду по центру Москвы, и вдруг почему-то захотелось мне зайти в дверь одного дома. Это оказалось синагога. Людей внутри почти не было, ко мне подошёл какой-то человек и спросил, кто я такой и чего хочу. Я сказал, что приехал из Бобруйска и знаю тамошнего известного еврейского писателя. Этот служитель был практически первым, кто за всё это время поговорил со мной по-человечески и пригласил приходить ещё.

Никто от меня ничего не требовал, я просто иногда приходил к ним, сидел на службах. Они напомнили мне моего дядю Цыбу.

–– Какого дядю Цыбу?

–– Моего родного еврейского дядю.

–– Погоди, только что ты сказал, что ты белорус, а сейчас говоришь, что твой родной дядя еврей. Бать, ты меня совсем запутал!

Отец Виктор смеётся:

­­–– Прости, я задурил тебе голову. Дядя Цыба стал нам родным в годы . Их семья жила в нашей деревне. Немцы пришли слишком быстро, и его родителям пришлось, бросив всё, уходить вместе с нашими войсками.

Д. Олер. Священник и раввин

Мне было понятно все то, о чём рассказывал отец Виктор. Помню, ещё мальчиком лет десяти моя мама возила меня на родину дедушки. Это деревня недалеко от Минска. Деда уже не было на свете, зато нас встречала его родная сестра, бабушка Люба. Мы прогостили у них два дня, и бабушка Люба решила угостить нас грибным супом. Я вызвался пойти вместе с ней в лес. Мы ходили недалеко от деревни. Грибов почти не было, мы долго искали, но собрали совсем немного, и вдруг, представляете, выхожу на большую поляну, а на ней грибы, много грибов! Я, тогдашний увлекающийся мальчик, с радостью бросаюсь их собирать, но бабушка обнимает меня сзади за плечи:

­­–– Не надо, Сашенька, не надо. Здесь никто ничего не собирает.

–– Бабушка Люба, почему?

–– Во время войны через наше село однажды вели большую колонну минских евреев, потом их привели на это место и закопали. В них даже не стреляли, просто закопали и всё. Земля стонала несколько дней и ходила ходуном, а каратели никого не подпускали к могиле.

Я на всю жизнь запомнил ту поляну и грибы, во множестве растущие на ней.

­­–– Не знаю по какой причине, ­– продолжал батюшка Виктор ­– но маленький еврейский мальчик остался в деревне один, скорее всего, родители уходили так спешно, что не успели его забрать. Я расспрашивал дядю о тех временах, он совсем ничего не помнит. У моей бабушки было шестеро своих детей, а она пожалела и взяла к себе ещё и брошенного младенчика. Правда, его пришлось постоянно прятать от немцев. В доме у бабушки под печкой было небольшое углубление, вот там малыш и сидел. Иногда думаю: попробуй моего четырёхлетнего Никитку засунь в какой-нибудь шкаф хотя бы на час, так он и пяти минут не просидит, стучать начнёт! А этот сидел… Дети, что ли, тогда были другие, или понимали что-то?..

У нас в деревне на реке стояла мельница, на ней до войны мололи зерно. Немцы тоже ей пользовались. Если к мельнице подкрасться со стороны реки, то можно незаметно добраться до жерновов и пособирать с них остатки муки. Бабушкина семья всем составом периодически ходила по ночам на мельницу за мукой. Однажды их выследил часовой и стал стрелять. Он загнал детей на середину реки и расстрелял четверых старших. Бабушка, спрятавшись в кустах, зажала руками рты двум оставшимся малышам, прижала их к себе и смотрела, как тела её убитых детей плывут по реке.

Война продолжалась, немцы дошли было до Москвы, но после наши заставили их отойти назад к границе. В деревне периодически стояли немецкие военные гарнизоны, а одно время и часть войск СС. Бабушка была красивой женщиной, и в наш дом повадился заходить один эсэсовский офицер. Он всегда приносил какую-нибудь кашу. Может, человек вспоминал свою семью, может, по какой-то другой причине, но каждый раз он, приходя, ставил принесенную еду на стол, садился и смотрел, как едят дети. Бабушка всякий раз боялась, чтобы немец случайно не застал в доме третьего младенца, маленького чернявого Цыбу, резко отличавшегося от голубоглазых ребятишек с соломенного цвета головками.

Однажды офицер зашёл к ним поздно вечером:

–– Мать, я знаю, ты прячешь в доме еврейского ребёнка.

Та начала было возражать, но эсэсовец перебил:

–– Поступил донос. Завтра тебя сожгут вместе с детьми, у вас есть время до утра, чтобы скрыться.

Бабушка собрала своих детей, маленького Цыбу и немедля ушла в лес. В большой воронке из-под бомбы она устроила землянку, которая на несколько лет стала их домом.

После войны только в 1947-м году им удалось вернуться в деревню и построить маленькую деревянную избушку. Цыба прожил вместе со своей приёмной матерью ещё несколько лет, пока в начале пятидесятых не вернулась в деревню его родная мать. Где она была и почему так поздно вернулась – отец Виктор не знает, он только помнит, как эта уже пожилая женщина приходила к ним домой. Она курила трубку, и запах табака очень нравился маленькому Вите. С помощью соседей Цыбе и его маме построили дом, где они и поселились.

Витина бабушка всю жизнь молилась Богу. Будучи неграмотной, она помнила наизусть всю Псалтирь и ещё знала множество народных «кантов», которые могла петь чуть ли не часами. Их деревню окружало большое озеро, а бабушка перевозила по этому озеру людей на лодке. В восемьдесят лет она ещё была способна вплавь переплыть озеро туда и обратно.

В ночь на она брала ведро, насыпала в него зерно, вставляла большую самодельную свечу и вручала его детям. Те семенили впереди, а мать с иконой шла за ними и всю дорогу пела: «Богородице Дево радуйся…». Так они обходили вокруг деревни и ближайшего к ней посёлка. Маленький Цыба ходил вместе со всеми, хотя бабушка не стала крестить мальчика еврея. Она говорила: «Пускай сперва вырастет, тогда сам и решает».

Кстати, эту традицию ночного крестного хода на Рождество вокруг села застал ещё и маленький Витя. Вместе с братом они носили в ведре свечу, а за ними шли человек пятнадцать женщин всё с той же иконой святой Варвары – наверно, потому что эта икона была единственной сохранившейся после войны святыней в их доме.

–– Когда местные власти решили бороться с религиозным дурманом, – продолжал свой рассказ отец Виктор, – они послали участкового разобраться с молитвенниками. К нам пришёл наш сосед через дом. Когда-то бабушка присматривала за всеми соседскими детьми, пока их родители работали в поле, участковый и был одним из тех бывших её воспитанников. Он пришёл к нам в дом, сел за стол и принялся, было, составлять протокол:

–– Так, Мария Николаевна, – с важным видом начал милиционер, – до каких пор будете народ смущать вашим Богом? Разве вы не знаете, что Бога нет?

Бабушка в это время тёрла тряпкой большой казан на печи.

–– Что ты сказал?! – встрепенулась старушка. – Бога няма?!! И гэта ты мне говоришь, забыв, поганец, как я тебе … вытирала?!

И тряпкой, что была в её руке, давай хлестать участкового! Тот, уворачиваясь от ударов, мухой вылетел из хаты.

–– Баб Маш, – извиняющимся тоном начал парень, – я что? Я ничего. Это начальство распорядилось, а я ничего, баб Маш, не сердись.

На Пасху бабушка красила яйца, пекла кулич и за три дня до праздника шла пешком в Могилёв. Возвращаясь домой, одаривала детей крашенками и куском освящённого кулича. Как-то мы с братом расшалились и стали кидать в бабушку пасхальными яйцами, а она села на стул, смотрит на нас и говорит с такой болью: «Што же ж гэта з вас вырастет, хлопчики?..»

Дядя Цыба к этому времени, похоронив мать, женился и работал приёмщиком стеклянных бутылок и прочего вторсырья. Отстроил себе большой каменный дом и жил зажиточно. А у нас случилась беда, ночью загорелся дом. Помню, как отец выхватил нас, спящих, из кровати, посадил верхом на коника, ударил того ладонью, и коник помчал вперёд, вынося нас с братом на себе из огня. Всё сгорело, страшное это дело, пожар. Дядя Цыба пришёл на пепелище и забрал всех нас в свой дом, а сам с женой и недавно родившимся маленьким сыном перебрался жить в баньку. Так этот дом за нами и остался. И вообще он нас никогда не забывал, постоянно помогал деньгами, учил, лечил.

Ты знаешь, батя, мне и воевать пришлось, и в органах служить, сколько смертей повидал, но никогда не видел, чтобы кто-нибудь умирал как моя бабушка. Как сейчас помню, 28 февраля, снегу намело видимо-невидимо. Бабушка просыпается утром и объявляет: «Сегодня я умру, собирайте всех родных». Нагрела воды, помылась. «Надо почтальёнку, – говорит, – дождаться, пенсию получить. На неё меня и похороните». Дождалась, расписалась за полученные деньги, пошла, легла на кровать и велела всем к ней подойти. «Теперь просите у меня прощения». Мы попросили. «Бог простит, – ответила она, – и меня простите». Велела пригласить деда Михася, его у нас звали «дьячком». Они с бабушкой ходили по домам петь по покойникам. Тот пришёл сразу же с Псалтырью. Потом она подозвала меня и сделала знак, чтобы я к ней наклонился: «Внучек, молись обо мне, я знаю, ты ещё батюшкой станешь, только характер тебе надо менять». Перекрестила всех нас и умерла. Вздрогнула так немного, выдохнула – и всё.

На похороны непонятно откуда съехалось множество людей. Оказалось, бабушка молилась об очень и очень многих, и в наших местах её почитали как праведницу.

­­–– Слушай, бать, а твой дядя Цыба в церковь не ходил, не помнишь?

–– Нет, он не ходил, но веровал по-своему, пост держал, в субботу старался не работать, а вот его сын, тот крестился, даже ездил для этого в Могилёв. У нас там в наших местах немало евреев, и замечаю, что многие потихоньку идут в Православие. Уже даже священников встречал. А вообще, бать, я им даже немного завидую.

–– Не понял, это кому ты завидуешь, евреям что ли?

–– Вот именно, им и завидую. Помнишь, как сказано в Евангелии от Иоанна: «И от полноты Его все мы приняли благодать на благодать». По Апостолу, бать, мы с тобой дикая ветвь, привитая к единому корню, их Господь отверг ради нашего спасения, чтобы и нам с тобой хватило места за брачным столом [см. Рим.11:17-18] А теперь вижу, многие из них приходят в Церковь, видать время такое пришло во исполнение пророчеств.

Из всей когда-то большой бабушкиной семьи осталась только одна её дочь – мама нашего отца Виктора. Всю жизнь проработала учительницей и в храм не ходила, но доставшийся от матери образ святой Варвары великомученицы держит на почётном месте над телевизором. Говорит, начала, мол, молиться.

Нет уже и дяди Цыбы, смерть разлучила их, всех похоронили на разных : кого на православном, кого – на еврейском. Батюшка приезжает к себе на родину и идёт служить на дорогие ему могилки. Сперва отправляется к православным и служит на могилках у бабушки, отца, братьев. Потом – к дяде Цыбе, на еврейское, и служит там.

­­–– Бать, – обращается он ко мне, – ты не осуждаешь меня, что я, православный священник, служу и там и там?

Я ему отвечаю:

–– Ты священник, отец Виктор, и твоё дело – молиться, в том числе и о своих близких. А война, брат, такая штука, которая людей разной веры и крови, порой независимо от их желания, соединяет в одну семью и делает родными. Как же тебе не помянуть своего еврейского дядю? Молись, бать, я тебя не осуждаю.

Отец Виктор рассказывает мне о том, как уже было отчаялся найти пропавшие документы, а я вот о чём в этот момент подумал. В Москве служат всего чуть больше тысячи православных священников, один из них заезжает помыть машину на одну из бесчисленных автомоек столицы. По рассеянности он оставляет на спинке стула пакет с важными бумагами, а находит его никто иной, как заехавший следом за батюшкой на ту же самую мойку раввин, число которых в Москве вообще ничтожно мало. Если бы я был математиком, то даже для интереса высчитал бы вероятность такого совпадения.

А может, это и не совпадение, может, по молитвам бабушки и дяди Цыбы и произошло это чудо, когда в таком огромном мегаполисе одного попавшего в большую-большую беду православного батюшку выручил один еврейский раввин?..

В издательстве «Никея» вышла первая книга священника Александра Дьяченко «Плачущий Ангел».

Иногда в ЖЖ приходится сталкиваться с утверждениями о неразрывной связи православия с юдофобией. Причём распространяют их как экстремисты с еврейской стороны, так и некоторые граждане, претендующие на православность. К примеру, некая дама-осетинка по имени Лаура, которая пытается изобразить себя большей русской националисткой, чем природные русские.

Так ли это? Стоит привести один пример времён Второй мировой войны, показывающий, что непримиримая позиция как иерархов, так и рядовых прихожан поместной Православной Церкви не позволила осуществить высылку евреев в лагеря уничтожения, несмотря на то, что премьер-министром был убеждённый нацист, который настаивал на подобных мерах не только для того, чтобы угодить союзникам-гитлеровцам, но и по личным убеждениям. Свою заслуженную пулю от коммунистов он получил после изменения политических раскладов в силу военного поражения стран Оси.

Есть такой южноевропейский славянский народ – болгары. Православие они исповедуют на протяжении многих веков и сохранили приверженность своей вере даже под османским гнётом. И вот несколько свидетельств твёрдой позиции болгарских церковных иерархов в их неприятии "Окончательного решения".

Несмотря на критику Синода, закон «О защите нации» все-таки был принят Народным собранием 24 декабря 1940 г. и утвержден царским указом от 15 января 1941 г.; 17 февраля вышло приложение к закону, определявшее механизм его реализации, при этом он оказался мягче, чем аналогичные антиеврейские акты в соседних странах. Однако после присоединения к Болгарии Македонии и Эгейской Фракии и первоначальных успехов немцев на Восточном фронте правительство Б. Филова и, в конечном счете, царь Борис III усилили антиеврейский курс. Только в 1941 г. были приняты два новых закона об экономических ограничениях евреев, три соответствующих постановления Совета Министров (в том числе от 12 августа о создании трудовых еврейских лагерей для военнообязанных) и указ МВД, запрещавший евреям посещать общественные места и передвигаться по улицам с 21 до 6 часов утра.

В первый раз после принятия закона Синод подверг его критике на заседании 3 апреля 1941 г. в связи с обсуждением вопроса о браках евреев-христиан и болгар, которые запрещались законом «О защите нации», но разрешались уставом экзархата. На это противоречие обращалось внимание в заявлениях Софийской и Сливенской митрополий. При обсуждении вопроса архиереи разделились на две неравные группы. Два митрополита: Иосиф и Михаил признавали, что закон не может быть выше устава, но не хотели вовлекать Синод в борьбу с правительством. По их мнению, было бы достаточно организовать делегацию к премьер-министру, которая попросила бы устранить из закона упомянутый запрет.

Остальные архиереи оказались настроены гораздо радикальнее. Так, для митр. Паисия были важны не некоторые несоответствия закона с уставом экзархата, а противоречие принятого Народным собранием акта основам христианского вероучения. В своем выступлении Владыка подчеркнул: «Необходимо реагировать всеми имеющимися у Церкви средствами, чтобы не допустить прецедентов. Необходимо заявить, что мы такой закон не можем принять и исполнить». В результате обсуждения Синод составил и направил в Министерство иностранных и религиозных дел письмо с требованием изменить те статьи закона, которые противоречили уставу экзархата.

16 декабря Свящ. Синод постановил епархиальным властям не взимать никакой платы за крещение евреев, пожелавших перейти в Православную Церковь, а также еще раз подчеркнул возможность венчания евреев-христиан и болгар. На заседании Синода от 9 июня 1942 г. митр. Стефан вновь отметил, что закон «О защите нации» продолжает причинять большие страдания всем христианам, особенно еврейского происхождения.

После состоявшейся 20 января 1942 г. Берлинской конференции в Ванзее, вынесшей решение о физическом уничтожении более 11 млн. евреев в Европе, в Болгарии под давлением нацистов был принят ряд новых антисемитских актов. Самое существенное значение имел закон «О поручении Совету Министров принятия всех мер по урегулированию еврейского вопроса и связанных с ним вопросов» от 9 июля 1942 г. На основе данного закона 27 августа вышел указ о создании при МВД Комиссариата по еврейским вопросам (под руководством Александра Белева) для практической реализации нового курса. В рамках этой политики 24 сентября были введены опознавательные «еврейские» знаки на одежде, домах и предприятиях (шестиугольные звезды желтого цвета), начались переговоры с германскими властями о подготовке депортации евреев в концлагеря на территории Польши и т.д. Свящ. Синод отреагировал на это решениями от 15 сентября, 20 ноября и 10 декабря 1942 г. направить письма премьер-министру и министру иностранных и религиозных дел с настоятельной просьбой отменить или смягчить все ограничительные меры в отношении христиан еврейского происхождения, в особенности того, что касалось ношения ими шестиугольной звезды Давида и запрещения их браков с болгарами.

Кульминация официальной антиеврейской политики болгарских властей пришлась на февраль-март 1943 г. - в это время было заключено соглашение между Комиссариатом по еврейским вопросам и Главным управлением имперской безопасности в лице его представителя в Болгарии гауптштурмфюрера СС Теодора Даннекера от 22 февраля о депортации «в первую очередь 20 тысяч евреев». Соглашение было утверждено постановлением Совета Министров от 2 марта. Однако его удалось реализовать лишь частично; всего было депортировано 11528 евреев исключительно из присоединенных к Болгарии в ходе войны земель: 7122 из Македонии, 4221 из Эгейской Фракии и 185 из Пиротского округа Сербии. По оценке российских историков Л. Дубовой и Г. Чернявского выдача болгарскими властями македонских и фракийских евреев нацистам и отправка их в лагеря смерти была своеобразной «платой» Германии за новые земли.

Значительную роль в спасении остальных сыграла Болгарская Церковь, которая все годы войны активно сопротивлялась преследованиям евреев. Ее архиереи стремились сохранить внутреннюю автономию Церкви, которой угрожало государственное вмешательство в дела, связанные с крещением пожелавших принять Православие евреев и их браками с этническими болгарами. Известны и конкретные мужественные поступки различных иерархов. Митрополит Софийский Стефан прятал на своем подворье раввина А. Хаманеля, за которым охотилась полиция, и решительно боролся против депортации, а митрополит Кирилл публично выступал в защиту преследуемых в Пловдиве евреев и даже прикрепил шестиконечную звезду Давида на свою архиерейскую мантию . Своим заступничеством Владыка Кирилл спас многих людей от высылки. Также непосредственно участвовал в спасении евреев и председатель Синода митр. Неофит.

Болгарская Церковь особенно активизировалась весной 1943 г., когда возникла реальная опасность депортации всех болгарских евреев в нацистские лагеря смерти. Первым поднял свой голос протеста митр. Стефан, и ранее наиболее отзывчивый к бедам евреев. В начале февраля 1943 г., когда государственная молодежная организация «Бранник» начала систематические хулиганские действия в отношении евреев Софии, за один день митрополита посетили четыре делегации с просьбами о помощи. Владыка сразу же обратился за содействием к властям и присоединился к другим общественным деятелям, протестовавшим против бранниковских бесчинств. В конце концов, полиции пришлось вмешаться и обуздать антисемитские выходки молодчиков.

В это время правительство попыталось выслать евреев из Софии и других больших городов в сельскую местность. Акциям Комиссариата по еврейскому вопросу противодействовали протесты как православного духовенства, так и различных слоев населения - студентов, рабочих и др. В 1943 г. Синод не только поднял свой голос против высылки евреев, предприняв публичные действия по мобилизации населения страны для их защиты, но и продолжал резко критиковать закон «О защите нации», требуя его коренной переработки.

Протестовали болгарские иерархи и против депортации евреев из Македонии и Фракии, но на этот раз они оказались бессильны что-либо сделать, так как эти евреи не были болгарскими гражданами. Их депортация началась 23 февраля, через несколько дней на пути в Рильский монастырь митр. Стефан был потрясен от увиденных действий властей в отношении евреев Эгейской Фракии. Владыка тут же отправил царю телеграмму с просьбой, чтобы «изгоняемых из Беломорья евреев везли через Болгарию как людей, а не как животных, и облегчили их невыносимый режим с пожеланием не изменять его в Польше». На эту телеграмму последовал ответ, что выполнение просьбы митрополита «возможно и необходимо», относительно проявления милосердия при перевозке евреев через Болгарию царь обратился к немецкому командованию. В конце концов на занятых болгарскими войсками территориях Югославии и Греции почти все еврейское население было интернировано и передано немецким органам СД, которые отправили его в лагеря смерти на территории Польши, где уцелели лишь немногие. Православное духовенство помогало этим страдальцам продуктами и вещами, когда их перевозили через Болгарию.

Для достижения намеченной цифры в 20 тыс. евреев вскоре уже в болгарских городах Кюстендил, Дупница, Горна Джумая, Пазарджик и Пловдив правительство Филова приступило к акциям по насильственной высылке евреев, которые по предварительно составленным спискам подлежали депортации как «нежелательные элементы». 28 февраля, вернувшись из Рильского монастыря, митр. Стефан поехал служить праздничную литургию в Дупницу, но город был мертвый и пустой, в эти дни должна была начаться депортация евреев, они находились под домашним арестом, и местные болгары в знак протеста также перестали выходить на улицу, добровольно посадив себя под арест (что свидетельствует о том, что в этом вопросе были едины высокоучёные архиереи и рядовые миряне – ). Митрополит срочно позвонил премьер-министру и после продолжительной беседы получил заверение, что принятое решение о депортации будет отменено (что вскоре и произошло). В проповеди после литургии Владыка похвалил дупничан за их христианское отношение к еврейским согражданам и пожелал им и дальше жить в дружбе и вместе отстаивать свое право на свободу в родном городе.

Когда в начале марта 1943 г. стало ясно, что депортации подлежат и евреи в самой Болгарии, то Православная Церковь всей силой своего авторитета встала на их защиту. Кроме митр. Стефана активно действовали и другие архиереи. Так, 10 марта митр. Кирилл решительно выступил против депортации 1,5 тыс. евреев из Пловдива. Он отправил телеграмму царю, в которой именем Божиим просил о милости в отношении евреев, заявляя, что в противном случае не отвечает за действия народа и духовенства, и вступил в переговоры с местными властями и руководством полиции. По воспоминаниям очевидцев митрополит предупредил местные полицейские власти, что сказал евреям одного из беднейших кварталов города: «Я предоставляю вам свой дом. Посмотрим, удастся ли им выдворить вас оттуда». Владыка действительно предоставил свой дом и здание митрополии в качестве убежища для крещеных евреев, дав понять, что он готов на крайние меры по примеру древних христиан. А в письме к премьер-министру митрополит заявил, что с крестом в руках пойдет в лагерь смерти в Польше впереди конвоя с евреями. По свидетельству пловдивцев, Владыка Кирилл с еще несколькими священнослужителями встал на рельсы перед поездом с местными евреями и таким образом помешал их отправке в нацистские лагеря. В Сливене встревоженные горожане обратились за помощью к митр. Евлогию, который направил протосингела с требованием объяснений к помощнику коменданта и т.д.

Отметим, что во всей этой ситуации болгарские церковные иерархи твёрдо стояли на позициях христианского человеколюбия, не будучи готовыми принести его в жертву сиюминутным политическим интересам государства, бывшего союзником Третьего Райха.

В святой Церкви нет ни эллина, ни иудея, нет ни русского, ни украинца, ни белоруса. В Церкви умаляется значение национальности: все едины, национально равны. Все - рабы Божии. И в этом звании - наивысшая простота, величие и благородство, каких только достигал человек.

Нет национальности у Бога, нет национальной исключительности и у сынов Божьих. Однако в реальной жизни, протекающей в сумраке нашего маловерия, в блудном отдалении от Отца, мы все же отличаем вольно или невольно, с положительной или отрицательной стороны друг друга по национальности.

В русской православной среде, освященной церковностью, национальность как отличительный признак практически не имеет значения. Тем не менее, национальность все же представляет собой вполне определенные, данные нам от рождения отличительные генетические черты ума и души. Эти черты отражают наш национальный менталитет, нашу культурную и психическую самобытность, которые необходимо учитывать в межличностном общении.

Национальные особенности возникают в результате длительного формирования устойчивых духовных и материальных (социально-исторических) условий жизни. Религия как основа культуры среди многих национально-образующих факторов играет главенствующую роль. В определенном смысле национальность - это выражение религиозности через характер той или иной сложившейся группы людей. Именно в этом смысле часто говорят: азербайджанцы - мусульмане, немцы - протестанты, русские, сербы - православные, французы - католики; По этой же причине национальности одной веры всегда значительно ближе друг к другу, чем национальности, сложившиеся под влиянием разных религий.

Одной из особенностей еврейского «национального» сознания, важной на наш взгляд, для любого народа в среде которого проживают евреи всех «национальностей» - является двойной стандарт их поведения. Еврейству свойственна особая, веками выработанная племенная психика, работающая в двух взаимоисключающих режимах:

1. поведение в кругу единоплеменников;

2. поведение вне еврейской среде. Каждый еврей знает, как вести себя в своем кругу и что надо говорить своим и как вести себя с гоями, что можно, что надо говорить не-еврееям.

В воспоминаниях о своем детстве, написанных, в общем-то, не так давно, в 70-е годы, Моисей Альтман, известный советский филолог, происходивший, по его собственному утверждению из семьи «рьяных хасидов», приводит эпизод, иллюстрирующий, что называет «из первых уст» двойной стандарт еврейского поведения, «...когда уже будучи в первом классе в гимназии, - пишет Альтман, - я сказал, что в прочитанном мной рассказе написано, что капитан Бонн умер, а ведь капитан не был евреем, так надо было написать «издох», а не «умер», то отец опасливо меня предостерег, чтобы я с такими поправками в гимназии не выступал» (М.С. Альтман. Разговоры с Вячеславом Ивановым. Спб. 1995, с.293). Ниже Альтман откровенно делится и о самой атмосфере в еврейской семье: «К не-евреям бабушка (впрочем, как и все местечко) относилась с крайним презрением, не считала их почти за людей; у них, была она уверена, нет души (есть только дух-дыханье). Всякий русский мальчик именовался шейгец - нечисть)... А когда я у бабушки спросил, будут ли, когда придет Мессия, существовать другие народы, она сказала: «Будут, ибо кто же, как не они, будут у нас служить и на нас работать?» (Там же, с.318).

Никто в мире не сможет так «искренне», глядя вам в глаза, сказать: «я - русский» или «я - христианин», как это сделает еврей. В этом - многовековая школа выживания в чуждой среде. Двойной стандарт или двойная мораль распространены, как известно, и в уголовном мире, где законы «чести и порядочности» среди своих прекрасно уживаются с произволом, жестокостью и низостью по отношению к остальному обществу. Вопрос о пребывании евреев в Церкви очень сложный с этической точки зрения. Православие - это религия спасения души человека, очищения его от греха, ибо Иисус Христос Господь наш пришел в этот мир спасти не праведных, но грешных. В этом смысле мы должны только приветствовать тот факт, что к нам, немощным, погибающим от грехов и чаящих спасения, присоединяются другие желающие спасения. Спасаться сообща, бороться сообща с дьяволом легче, в этом нет сомнения. С другой стороны, не всякий говорящий «Господи...» - верующий...

Нельзя забывать, что Православие - антиеврейская по духу религия. С ним ведется тысячелетняя борьба сил зла. Враги рода человеческого называют его «иудейством для толпы» (Биконсфилд), используя в качестве излюбленного оружия ложь, невежество, лицемерие - прекрасно зная, что Православие это духовное антииудейство. Православие, по сути, - прерогатива аристократов духа, религия избранных (малого числа избранных из многих званых). И оказаться в среде православных, различно завладеть доверием и душами - вот уже как два тысячелетия неисполнимая, вожделенная мечта дьявола, а значит, и верных его сынов. Как происходит проникновение евреев в христианскую среду может проиллюстрировать знаменитое древнее письмо князя евреев Константинополя своим соплеменникам во Франции, в котором он дает такой совет великих раввинов: «относительно того, что король французский заставляет вас принимать крещение - принимайте его, раз вы не в силах поступать иначе, но при условии, чтобы закон Моисеев сохранился бы в сердцах ваших... относительно того, что христиане разрушают наши синагоги - сделайте детей ваших канонниками и причетниками, дабы они разрушали храмы христиан».

В другом откровении, прозвучавшем уже в наши дни из уст одного из московских священников-евреев, этот древнейший совет великих раввинов проявляется уже в своем реальном воплощении: «Я настоящий и искренний пастырь для ваших овец, - заявляет «православный брат в Моисее», - И ваш Мессия настоящий. Но это ваш Мессия. Он и рожден в яслях для скотов, в позоре родился и в позоре распялся, вам в пример, Ему и следуйте. И я не нарушаю, а помогаю вам следовать за Ним. А наш мессия придет, он не будет распинаться, он будет царствовать». Какая зловещая «искренность»!.. Жизнь, к сожалению, показывает, что вышесказанное - не пустые слова. О нем следует знать и помнить про себя. Однако, что невозможно человеку, возможно Богу. Господь сотворивший мир из ничего, Он не сможет ли изменить сердце всякого, кто возжелает обратиться к Нему? Русские принимали и принимают в православную среду искренних евреев, коих призывает к Себе на служение Господь. Так как и св. ап. Павел был когда-то Савлом. А в самом русском народе, особенно в наши дни, среди русских по крови немало духовно больных еврейством...

И все же реальность не так оптимистична, как наши размышления. Некоторые священники, имевшие опыт общения с евреями, убеждены в том, что евреи, с детства воспитанные в антихристианских традициях и пришедшие впоследствии в православную среду вносят в нее разлагающий дух еврейства. Убеждены, что по отношению к ним Церкви следует быть крайне предусмотрительной и осторожной, прежде, чем крестить их в Православную веру и, тем более, прежде, чем допускать их к Православному Богослужению. В православных обителях и храмах мы видим сегодня немало евреев. Стоит в храме появиться настоятелю из евреев, как тут же, точно грибы после дождя, появляются евреи на клиросе, в сторожах, в алтарниках, в диаконах... Благодаря всё той же поруке или «истинному интернационализму» они с какой-то неуловимой лёгкостью занимают руководящий должности в монастырях и храмах, работая в Православии как на должностях, почти не скрывая или не умея скрыть, что в их душе есть нечто и поважнее того, чему они служат внешне…

Но что поделаешь, если мы, имея истинную религию, не можем в полнее достойно служить своему Богу, все куда-то лениво уклоняемся, чего-то ищем, а еврейство, сегодня уже, кажется, ни во что неверующее, незнающее никакой религии, проявляет во всем невиданную активность и интернациональную солидарность и целенаправленность. Разумеется, само по себе еврейство мало кому интересно. Беспокоит судьба великого русского народа, пребывающего вот уже второе столетие под смертоносным гипнотическим влиянием еврейства. Под его идеологической, политической, финансовой властью. Которое не остановится до тех пор, пока не выжмет последние соки из ненавистного ему народа, пока не вынет из него всю душу и не оставит взамен «дух-дыхание»... Впрочем, судьба, - это суд Божий, и впереди ожидает нас то, что желает и знает только Сам Господь и если не «здесь и сейчас», то пред престолом Божьим у русского народа много ходатаев и покровителей, которые не позволят сбыться худшему: уготовить себе место в аду по окончании земной жизни...

https://rusprav.org/biblioteka/AntisemitismForBeginners/AntiSemitismForBeginners.html

Иудеи и христиане... В чем разница между ними? Они являются последователями смежных вероисповеданий, относящихся к авраамическим религиям. Но многие разногласия в понимании мира часто приводили их к враждебности и гонениям как с одной, так и с другой стороны. Натянутость в отношениях между иудеями и христианами существует с давних времен. Но в современном мире обе религии идут к примирению. Давайте же рассмотрим, за что иудеи преследовали первых христиан. Что послужило поводом к многовековой неприязни и войнам?

Отношения между иудеями и христианами в ранний период

По мнению некоторых исследователей, Иисус со своими учениками исповедовал учение, близкое сектантским движениям фарисеев и саддукеев. Христианство изначально признавало еврейский Танах священным писанием, из-за чего в начале I века считалось обычной иудейской сектой. И уже позже, когда христианство начало распространяться по миру, его признали отдельной религией - преемницей иудаизма.

Но ещё на первых этапах становления самостоятельной церкви отношение иудеев к христианам было не очень доброжелательным. Часто евреи провоцировали римские власти на гонения в сторону верующих. Позднее в книгах Нового Завета евреям приписывалась полная ответственность за муки Иисуса и запечатлены преследования ими христиан. Это стало причиной негативного отношения последователей новой религии к иудеям. А позже использовалось многими христианскими фундаменталистами для оправдания антисемитских действий во многих странах. Начиная со II века н. э. негативистские настроения по отношению к евреям в христианских общинах только возрастали.

Христианство и иудаизм в современности

На протяжении многих веков между двумя религиями существовали натянутые отношения, которые часто переходили в массовые гонения. К таким инцидентам можно отнести крестовые походы и предшествующие им преследования евреев в Европе, а также холокост, устроенный нацистами в годы Второй мировой войны.

Отношения между двумя религиозными течениями начали налаживаться в 60-х годах ХХ века. Тогда католическая церковь официально изменила отношение к иудейскому народу, исключив антисемитские элементы из многих молитв. В 1965-м Ватикан принял декларацию «Об отношении Церкви к нехристианским религиям» (Nostra Aetate). В ней с иудеев снималось тысячелетнее обвинение в смерти Иисуса и осуждались все антисемитские взгляды.

Папа Павел VI попросил прощения у нехристианских народов (в том числе у евреев) за многовековые гонения со стороны церкви. Сами же иудеи относятся к христианам лояльно и считают их родственной авраамической религией. И хоть для них некоторые религиозные обычаи и учения непонятны, все же они благосклонно относятся к распространению базовых элементов иудаизма среди всех народов мира.

Один ли Бог у иудеев и христиан?

Христианство как самостоятельная религия основывается на догматах и вероучениях еврейского народа. Сам Иисус и большая часть его апостолов были евреями и воспитывались в иудейских традициях. Как известно, христианская Библия состоит из двух частей: Ветхого и Нового Заветов. Ветхий Завет - это и есть основа иудейской религии (Танах - священное писание иудеев), а Новый Завет - это учения Иисуса и его последователей. Поэтому как для христиан, так и для иудеев основа их религий одинакова, и поклоняются они одному и тому же Богу, только соблюдают при этом разные обряды. Само имя Бога как в Библии, так и в Танахе - Яхве, что переводится на русский как «Сущий».

Чем отличаются иудеи от христиан? В первую очередь рассмотрим основные отличия между их мировоззрениями. Для христиан существует три основные догмы:

• Первородный грех всех людей.
• Второе пришествие Иисуса.
• Искупление человеческих грехов смертью Иисуса.

Эти догмы призваны разрешить основные проблемы человечества с точки зрения христиан. Иудеи же их не признают в принципе, и для них данных трудностей не существует.

Разное отношение к грехам

В первую очередь разница между иудеями и христианами в восприятии греха. Христиане верят в то, что каждый человек рождается с первородным грехом и только на протяжении жизни он может искупить его. Иудеи же, наоборот, верят в то, что каждый человек рождается невинным, и только сам делает выбор - грешить или не грешить.

Способы искупления грехов

Из-за различия в мировоззрении появляется и следующее отличие - искупление грехов. Христиане считают, что Иисус искупил все грехи людей своей жертвой. А за те поступки, которые совершил сам верующий, он несет личную ответственность перед Всевышним. Он может искупить их, только покаявшись священнослужителю, так как только представители Церкви именем Бога наделены властью отпускать грехи.

Иудеи же считают, что только своими делами и поступками человек может добиться прощения. Они делят грехи на два вида:

• совершенные против указаний Бога;
• преступления против другого человека.

Первые прощаются в том случае, если иудей искренне сожалеет и покается в них самому Всевышнему. Но в этом деле нет никаких посредников в лице священников, как у христиан. Другие грехи - это преступления, которые иудей совершил против другого человека. В таком случае Всевышний ограничивает свою власть и не может даровать прощение. Иудей должен вымаливать его исключительно у обиженного им человека. Так, иудаизм говорит об отдельной ответственности: за проступки против другого человека и за грехи и неуважение к Богу.

Из-за подобных различий во взглядах и появляется следующее противоречие: прощение Иисусом всех грехов. У христиан он наделен властью прощать грехи всем, кто покается. Но даже если иудей сможет приравнять Иисуса к Богу, то такое поведение все равно кардинально нарушает законы. Ведь как уже упоминалось выше, иудей не может просить у Бога прощение за грехи, совершенные против другого человека. Он сам должен загладить вину перед ним.

Отношение к другим мировым религиозным течениям

Почти все религии в мире придерживаются единой доктрины - на Небеса могут попасть только те люди, которые верят в истинного Бога. А верующие в другого Господа по сути этого права лишены. В каком-то плане данной доктрины придерживается и христианство. У иудеев отношение к другим религиям более лояльное. С точки зрения иудаизма, в Рай может попасть любой человек, соблюдающий 7 основных заповедей, которые Моисей получил от Бога. Так как универсальны, то человеку не обязательно верить в Тору. К этим семи заповедям относятся:

1. Вера в то, что мир создан единым Богом.
2. Не богохульствовать.
3. Соблюдать законы.
4. Не поклоняться идолам.
5. Не воровать.
6. Не прелюбодействовать.
7. Не есть от живого.

Соблюдение этих основных законов позволяет представителю другого вероисповедания попасть в Рай, не будучи евреем. Если брать в общих чертах, то иудаизм относится лояльно к монотеистическим религиям, таким как ислам и христианство, но не приемлет язычества из-за многобожия и идолопоклонничества.

На каких принципах строится связь человека с Богом?

Также по-разному смотрят на способы общения с Всевышним иудеи и христиане. В чем разница? В христианстве священники предстают в роли посредников между человеком и Богом. Духовенство наделено особыми привилегиями и возвышено святостью. Так, в христианстве есть множество обрядов, которые обычный человек не вправе проводить самостоятельно. Исполнение их - это исключительная роль священника, что является кардинальным отличием от иудаизма.

У евреев нет такого который совершается исключительно раввином. На свадьбах, похоронах или во время других событий присутствие священнослужителя необязательно. Любой иудей может провести необходимые обряды. Даже само понятие «раввин» переводится как учитель. То есть просто человек с большим опытом, хорошо знающий правила еврейских законов.

То же самое касается и христианской веры в Иисуса как в единого спасителя. Ведь Сын Божий сам утверждал, что только он может привести людей к Господу. И, соответственно, христианство основывается на том, что только через веру в Иисуса можно прийти к Богу. Иудаизм же смотрит на данную проблему по-другому. И как указывалось ранее, любой человек, даже не соблюдающий иудаизма, может напрямую приблизиться к Богу.

Разница в восприятии добра и зла

Совершенно разное восприятие добра и зла имеют иудеи и христиане. В чем разница? В христианстве большую роль играет концепция Сатаны, Дьявола. Эта огромная, мощная сила является источником зла и всех бед земных. В христианстве Сатана преподносится как сила, противоположная Богу.

В этом и есть следующее отличие, так как главное убеждение иудаизма - это вера в единого всемогущего Бога. С точки зрения евреев, не может быть какой-либо иной высшей силы, кроме Бога. Соответственно, иудей не будет разделять добро на Божью волю, а зло на происки нечистой силы. Он воспринимает Бога как справедливого судью, воздающего за благие поступки и наказывающего за грехи.

Отношение к первородному греху

В христианстве есть такое понятие, как первородный грех. Прародители человечества ослушались Божьей воли в Эдемском саду, за что и были изгнаны из рая. Из-за этого все новорожденные изначально считаются греховными. В иудаизме считается, что ребенок рождается невинным и может спокойно получить блага в этом мире. И только сам человек определяет, будет он грешить или же будет жить праведно.

Отношение к мирской жизни и мирским утешениям

Также совсем разное отношение к мирской жизни и утешениям имеют иудеи и христиане. В чем разница? В христианстве самой целью существования человека считается жизнь ради последующего мира. Конечно же, иудеи верят в грядущий мир, но главной задачей жизни человека ставится улучшение существующего.

Эти концепции хорошо просматриваются в отношении обеих религий к мирским желаниям, желаниям тела. В христианстве они приравниваются к нечестивым искушениям и греху. Люди верят, что в последующий мир может попасть только чистая душа, не подверженная искушениям. А значит, человек должен как можно больше питать духовное, тем самым пренебрегая мирскими желаниями. Поэтому Папа римский и священники дают обет безбрачия, отказываются от мирских утех, дабы достигнуть большей святости.

Иудеи тоже признают, что душа более важна, но не считают правильным полностью отказываться от желаний своего тела. Вместо этого они превращают их исполнение в святое дело. Поэтому христианский обет безбрачия кажется иудеям сильным отхождением от религиозных канонов. Ведь создание семьи и продолжение рода для иудея является святым деянием.

Такое же разное отношение у двух религий к материальным благам и богатству. Для христианства принятие обета бедности является идеалом святости. Тогда как для иуде, накопление богатства - это положительное качество.

В заключение хочется сказать, что иудеи и христиане, отличия между которыми мы рассмотрели, не должны настраиваться друг против друга. В современном мире каждый человек может по-своему понимать святые писания. И имеет на это полное право.

«Еврей-христианин? Такого не бывает!» – безапелляционно заявил мне знакомый.
«А кто же я?» – спросила я.

Зная, что я активно участвую как в жизни местной еврейской общины (у меня оба родителя евреи), так и в деятельности местной христианской церкви, знакомый затруднился с ответом. Тогда и произошла у нас эта беседа, отрывки из которой я бы хотела предложить вашему вниманию.

Для начала давайте определимся с терминами. Кто такой «еврей»? Кто такой «христианин»? Означают ли эти слова национальность или вероисповедание?

Определений слова «еврей» существует масса . Даже переводчики с иврита не могут дать однозначный ответ на вопрос, что значит это слово. Большинство ученых-филологов считает, что слово «еврей» произошло от слова «иври» – «пришедший с другой стороны реки». Этим словом впервые был назван Авраам, когда он вошел в землю обетованную.

Существует и другое слово, часто выступающее синонимом слова «еврей». Это слово – «иудей». Слово «иудей» означает человека, происходящего из колена Иуды, одного из сыновей Иакова, праотца еврейского народа. От этого же слова происходит и название религии – «иудаизм».

В русском языке эти два слова и выражают основную разницу понятий. Если «иудей» означает последователя иудаизма, то «еврей» означает национальную принадлежность человека. Русский язык – не единственный, предлагающий разные слова этим двум понятиям. В английском языке, например, также существует несколько разнокоренных слов – “Jewish” и “Hebrew”.

Но современные споры, к сожалению, редко базируются на фактах лингвистики, науки. Люди предпочитают основываться на своих ощущениях и мнениях. Одним из таких мнений является следующее: «Быть евреем – значит придерживаться иудаизма, еврейской веры, обрядов и традиций». Кажется, что плохого в этом определении? Только то, что оно утверждает, что человек, верующий в Иисуса, не может быть евреем? Нет, не только. Согласно этому определению, любой еврей-атеист, не верующий в существование Бога, или еврей, не соблюдающий всех традиций и обрядов веры, «перестает» быть евреем! Но ведь это описание охватывает 90% всех евреев, живущих на территории бывшего СССР! Неужели это мнение может быть правильным?

А теперь давайте обратимся к определению того, что значит слово «христианин» . Это слово также впервые встречается в Библии, в Новом Завете. Сначала оно звучало как «Христов», т.е. человек, принадлежащий Иисусу Христу, поверивший в Него и следующий за Ним в своей жизни. Но что значит поверить в Иисуса? Во-первых, это, конечно же, значит поверить, что Он существовал на самом деле и как личность жил на земле. Но это не все. На основе всех исторических и научных фактов в это поверить нетрудно. Поверить в Иисуса – это также значит поверить и в Его миссию на земле, а именно – что Он был послан Богом умереть за грехи всех людей и воскреснуть, чтобы доказать Свою власть над жизнью и смертью.

А что значит само слово «Христос», от которого происходит слово «Христов», или «христианин»? Слово «Христос» – это греческий вариант еврейского слова «Машиях», или «Мессия». Именно о Мессии говорят пророчества Ветхого Завета – еврейской Библии. Однажды ученые подсчитали, что в Ветхом Завете содержится около 300 буквальных пророчеств о Мессии. Удивительно, но факт – все пророчества, касающиеся первого прихода Мессии, были исполнены Иисусом (Йешуа) из Назарета. Были исполнены даже такие конкретные из них, как указание на место, где должен был родиться Мессия (г. Вифлеем), на способ Его рождения (от девственницы), на то, как Он умрет (Пс. 22, Ис. 53) и многие, многие другие.

Итак, само слово «христианин» происходит от еврейского корня, что само по себе уже исключает многие противоречия.

А теперь обратимся к первым последователям Иисуса. Кем были они? Конечно, евреями. В те времена даже вопроса об этом не возникало. Все 12 апостолов Иисуса были евреями, посещали синагогу и иерусалимский Храм, соблюдали традиции и культуру своего еврейского народа… И вместе с тем всей душой и сердцем они поверили в то, что Иисус и был обещанным Мессией Божьим, исполнившим все пророчества ТаНаХа (Ветхого Завета). Да и не только они.

Некоторые из читателей, наверное, не знают, что в первом веке нашей эры остро стоял противоположный вопрос: а может ли нееврей считаться частью Церкви? Может ли человек, не знающий еврейских Писаний и пророчеств, по-настоящему принять Иисуса как Мессию? Этот вопрос широко обсуждался ранней Церковью и даже был вынесен на Первый церковный собор, где и было решено, что Иисус умер за всех людей, за все народы, поэтому нельзя исключать неевреев из Божьего спасения. Как же может сейчас кто-то пытаться исключить евреев из того, что принадлежит еврейскому народу по праву?

Ведь национальность человека не зависит от его веры. Когда я, еврейка, поверила в Иисуса, мне никто не делал переливания крови – я как была еврейкой, имеющей родителей-евреев, так ею и осталась. Более того, когда я только пришла в церковь и поверила в то, что Иисус – это Бог, я вообще не задумывалась о том, можно мне в это верить или нельзя. Это то, что находило отклик в моей душе; это то, что сделало для меня понятной всю мою жизнь и дало мне смысл и цель жизни. Поэтому я не рассуждала о том, что в силу своей национальности я могу не иметь право верить в истину. Это казалось смешным.

Но самое интересное случилось в той церкви, где я впервые услышала об Иисусе . Когда пастор узнал, что я еврейка, он… побудил меня начать читать еврейские Писания и изучать иврит и еврейскую традицию для того, чтобы еще лучше понять Новый Завет и смысл жертвы еврейского Мессии, Иисуса Христа. И я бесконечно благодарна этому мудрому пастору, правильно воспринимавшему взаимосвязь еврейских новозаветных Писаний, Библии.

Еврейство – это национальность. Причем данная национальность не ограничивается принадлежностью только к одной расе. Ведь есть евреи-негры (фалаши из Эфиопии), белые евреи, даже китайские евреи. Что делает нас всех частью одного народа? То, что мы все – потомки Авраама, Исаака и Иакова. Именно происхождение от этих патриархов делает нас, таких разных, детьми Израиля.

Подписывайтесь:

Итак, еврейство – это национальность, а христианство – вероисповедание, убеждение. Эти две плоскости не исключают одна другую; они – как две нити, которые переплетаются и вместе составляют причудливый узор. Человек не выбирает, быть ему евреем или нет, потому что он не выбирает, от каких родителей ему родиться. Это знают все. Но только сам человек выбирает, во что ему верить и на чем основывать свою жизнь. И христианином человек не рождается – он или принимает Христа и становится Его последователем, т.е. «Христовым», или «христианином», – или не принимает – и остается в своих грехах. Никакая национальность не делает человека «святее» или «грешнее» других. В Библии написано: «Все согрешили и лишены славы Божьей…»

Настоящий вопрос состоит не в том, может ли еврей быть христианином , потому что в этих словах, конечно, никакого противоречия нет. Настоящий вопрос состоит в том, должен ли еврей – или любой другой человек – верить в Иисуса. Ведь если Иисус – не Мессия, то никому не нужно верить в Него. А если Он и есть Мессия, то в Него нужно поверить всем, потому что только через Него можно узнать Бога, понять Библию и получить ответы на свои самые глубокие вопросы.