Полинезийцы народ. Заселение полинезии и происхождение полинезийцев. Языки и народы

Из всех народов Океании и Австралии лишь полинезийцу сохранили память о своем прошлом. Данные науки, особенно исследования новозеландского ученого Те-Ранги-Хироа (Питера Бака), дают возможность в известной мере восстановить историю этого народа.

У жителей каждой группы островов имеются сказания о своих предках; называются имена, сообщается об их путешествиях. Было установлено, что собственные имена в генеалогиях, передаваемых на разных архипелагах, совпадают между собой и относятся примерно к одному времени. Время исчисляется в этих преданиях поколениями.

Самая длинная родословная (на о-ве Раротонга) насчитывает 92 поколения. Тщательное исследование генеалогических преданий полинезийцев, проведенное Те-Ранги-Хироа, неоспоримо доказало, что легенды эти могут служить историческим источником.

Существуют две основные теории происхождения полинезийцев: одна выводит их из Азии, другая - из Америки. В культуре народов Океании и Южной Америки действительно существует много общих элементов. Наиболее яркий пример представляет широкое распространение по всей Полинезии батата, корнеплода несомненно южноамериканского происхождения.

Его название в полинезийских языках - кумара - звучит так же, как и в языке кечуа - индейцев Эквадора и Перу (кумар, кумара). Наличие общих элементов культуры неопровержимо свидетельствует о связях между полинезийцами и индейцами. Возможно, полинезийцы- искусные мореплаватели - достигали берегов Южной Америки и привезли оттуда на родину батат.

Доказательств американского происхождения полинезийцев нет. В то же время лингвистические данные, а также предания полинезийцев ведут их происхождение из Азии. Те-Ранги-Хироа считает, что предки полинезийцев происходили из Азии. Однако он полагает, что устная традиция не могла сохранить память об этом событии на протяжении более двух тысяч лет.

Достоверную историю полинезийцев Те-Ранги-Хироа начинает со времени их переселения в Индонезию, на островах которой они стали народом мореходов. Близкие связи полинезийских языков с малайским говорят о длительном пребывании протополинезийцев в Индонезии.

Хотя древнейшая история народов Индо-Китая и Индонезии еще плохо изучена, можно предполагать, что продвижение китайцев в Ханьскую эпоху (около начала нашей эры) на юг от реки Янцзы заставило предков малайцев уйти из Южного Китая и Индо-Китая. Проникновение их на острова Индонезии продолжалось, вероятно,тысячелетиями. Когда в первые века нашей эры натиск китайских переселенцев усилился. предки полинезийцев вынуждены были отправиться на поиски новых островов.

Так начались великие морские походы, которые совершались многократно и растянулись на многие столетия, пока не были заселены все сколько-нибудь значительные архипелаги и острова вплоть до о-ва Пасхи на крайнем востоке. Эти плавания не были случайными: они подготовлялись заранее, в путь отправлялись большие племенные группы с запасами пищи и домашними животными.

Колонизация Полинезии была в условиях примитивной техники настоящим героическим подвигом. Более высоко стоявшие в культурном отношении древние вароды классического Востока и Средиземноморья не ушли дальше каботажных: .даваний. Даже в XV в. португальцы в поисках морского пути в Индию долгое время не отрывались во время своих плаваний от берегов Африки. Полинезийцы первыми в истории вышли в открытый океан с целью освоения новых земель.

Техника полинезийцев, впрочем, не была примитивной. Широкое распространение получили у полинезийцев деревянные, каменные или костяные палицы.

Некоторые из них представляли собой плоское орудие с острым режущим краем. Они были прекрасно отшлифованы и часто украшены богатой резьбой. Археологи узнают в атом оружии формы южно-азиатских железных мечей и боевых ножей, повторенные в дереве, камне и кости. На всех островах Полинезии, кроме Новой Зеландии, нет металлов нп в самородном виде, ни в руде.

Очевидно полинезийцам пришлось изготовлять оружие по древним образцам, но из новых материалов; они создали совершенные по форме и обработке произведения каменной и костяной техники. Что касается лука я стрел, то уже предки полинезийцев пользовались иным боевым оружием - копьями, палицами, пращами; охота же на бедных фауной островах потеряла значение. На островах Полинезии нет и глины, поэтому здесь не развилось гончарство.

Отнюдь не примитивным было и хозяйство полинезийцев. Они привезли с собой плодовые культуры, прежде всего кокосовую пальму, которая давала им пищу (сок недозрелого ореха, ядро в сыром о жареном виде, выжатое из ядра масло), волокно для веревок и различных плетений, скорлупу для сосудов, листья для циновок, древесину. Тщательная обработка земли под плодовые деревья и корнеплоды, применение на некоторых островах искусственного орошения и удобрения свидетельствуют о длительных традициях интенсивного земледелия. Завезенные полинезийцами на острова свиньи и куры были уже давно одомашнены на их индо-малайской прародине.

Таким образом, предки полинезийцев были относительно культурным народом. Располагая запасами пищи растительного и животного происхождения, они могли пускаться в дальние плавания в поисках новых земель. Но главное, что дало такую возможность,- это высокое развитие судостроения и мореходства. Полинезийское судно с балансиром - одно из замечательных изобретений человеческого ума.

Балансиром или противовесом служит бревно, эластично прикрепленное к судну. Оно дает возможность даже долбленому челноку выдерживать сильные океанские волнения, преодолевать громадные волны, не опрокидываясь, и легко выравниваться. Для дальних плаваний употреблялись большие сдвоенные лодки, вмещающие по нескольку сот человек. Суда строились из тесаных досок, скрепляемых веревками из растительного волокна.

Такие сдвоенные лодки, соединенные палубой с бортами, очень устойчивы. Паруса из циновок позволяли использовать попутный ветер. Управлялось судно рулевым веслом. У полинезийцев были жрецы-навигаторы, знавшие направление морских течений и ветров и хорошо ориентировавшиеся по звездах Полинезийцы выезжали флотилиями в десятки судов; лодки шли веером, так что встречавшиеся на пути острова попадали в поле зрения хотя бы одной из них. в плавание они брали запасы пищи в виде сушеной мякоти кокосовых орехов или печеного таро, а также живых свиней и кур.

В лодке, на песке, поддерживался огонь. Организованное таким образом путешествие могло продолжаться до месяца, и этого было достаточно, чтобы пересечь пространства между архипелагами Полинезии.

Полинезийские предания сохранили имена племенных групп и их вождей, высадившихся на том или ином острове. От них ведутся родословные Исчисляя каждое поколение приблизительно в 25 лети сопоставляя генеалогии населения различных частей Полинезии, можно установить, что первые плавания начались примерно в V в. н. э.

По преданиям, первые переселенцы обосновались на некоей острове Гаваики, где они достигли большого благоденствия По-видимому, этой легендарной второй родиной полинезийцев был остров Раиатеа (Гаваики) к северо-западу от Таити. Здесь в местности Опоа образовалась школа жрецов, разработавшая богословскую систему полинезийской религии. К VI в. Центральная Полинезия была заселена и стала действительно родиной новой полинезийской культуры.

Однако на вопрос, каким путем добрались мореплаватели до Таити, предания не дают ясных указаний. Этнографические и антропологические данные оставляют простор для гипотез. По гипотезе Те-Ранги-Хироа переселенцы прошли через Микронезию; только позже с архипелага Таити они будто бы совершали плавания на о-ва Самоа, Тонга и Фиджи и в Меланезию, откуда привезли полезные растения и домашних животных.

Советские ученые считают мало вероятным, чтобы переселенцы попали в Меланезию только после заселения Центральной Полинезии; мало вероятно и предположение, что Западная Полинезия была колонизована гораздо позже Центральной. Скорее всего, колонизация проходила не по одному пути, и во всяком случае предки полинезийцев прошли через Меланезию, откуда в взяли с собой полезные растения и животных.

Заселение Тонга и Фиджи происходило, вероятно, несколько позднее, между VI и VII вв., а колонизация Гавайского архипелага еще позже-между VIIи XIV вв. Восточная Полинезия заселялась между X ц XII вв. До Новой Зеландии полинезийские мореплаватели дошли между IX и XIV вв. Они встретили здесь немногочисленное негроидное население с примитивным общественным строем. Последнее было вытеснено или ассимилировано, о нем сохранилась память лишь в фольклоре.

Предание относит открытие Новой Зеландии полинезийцами к X в. и связывает его с именем рыболова Купе; он впервые увидел эти острова и, возвратившись на Гаваики, рассказал о них. В XII в. некий Той отплыл из Центральной Полинезия в поисках своего внука, которого отнесло течением. Дед с внуком оказались на Новой Зеландии и остались здесь жить, взяли себе жен из местного племени и положили начало смешанному потомству.

В XIV в. после межплеменных войн на Гаваики большая группа жителей этого острова на нескольких лодках отправилась по пути Купе с определенным намерением колонизовать южные острова. Они пристали в заливе Пленти (Изобилия).

Вожди поделили между собой землю на побережье, и пришельцы расселялись группами поодаль одна от другой. Предания рассказывают и о последующих поколениях предков, называют плена вождей и ученых жрецов и даже наименования лодок с указанием, где поселились их экипажи.

За десять веков полинезийцы не только заселили острова Тихого океана, но и испытали воздействие новых условий жизни. Они стали применять дерево, камень и кость вместо железа, забыли гончарство и ткачество. Однако это не было деградацией. Они выработали новые формы техники и хозяйства, более приспособленные к условиям океанийских островов.

Развивалось общественное разделение труда. Образовались наследственные касты знати - землевладельцев, военных вождей, жрецов, а на некоторых островах и каста царей; наследственным было также положение земледельцев и ремесленников. Рабы стояли вне общества, вне каст.

Касты расслаивались, внутри них происходило расщепление. Так у маори более внятные фамилии составляли группу вождей - «арики», младшие фамилии составляли средний слой - «рангатира».

Религия полинезийцев фантастически отобразила формирование классов и государства. Весь окружающий мир в представлении полинезийцев делился на две категории: моа (священный) и ноа (простой). Все относящееся к моа считается принадлежащим богам, царям, знати и жрецам и поэтому объявляется запретным для простых людей, то есть подлежащим табу.

Полинезийское слово табун буквально означает «особо отмеченный». Фактически это означало запрет определенных действий или употребления тех или иных предметов; нарушение табу влечет, по представлениям верующих, неминуемое наказание со стороны сверхъестественных сил. Так, на острове Нукухива было два вида табу - одно, налагаемое жрецом, а другое - царьком. И жрецы, и царьки использовали наложение табу в своих интересах, которые совпадали и с интересами племенной знати.

Культ служил целям устрашения рядовой массы и укрепления власти господствующей прослойки. По словам русского путешественника Ю. Ф. Лисянского, «в жертву приносят плоды, свиней и собак, из людей же убивают в честь своих богов одних только пленников или возмутителей спокойствия и противников правительства. Это жертвоприношение более относится к политике, нежели к вере».

Полинезийская религия являлась орудием классового угнетения и способствовала укреплению ранних форм государственности.

Границы – Гавайские острова, Новая Зеландия, Фиджи, Пасха. Население однородно в расовом плане и близко по языкам. Полинезийцы не относятся ни к какой расе. Откуда взялись?! Версии: мощная метисная раса, недифференцированная. Приняли участие в этногенезе в ЮА. Расселение с севера на юг.

Новая Зеландия – материковое происхождение. Остальные острова – вулканические острова (подводные вулканы), оттоманы (наносы песка на кораллы), барьерные рифы. Климат влажный, морской. Малое колебание среднегодовых температур (21-26).

Основное занятие – земледелие, рыболовство на втором месте. Охота, собирательство не развиты (фауна бедна). Демографический взрыв в 18 в., как следствие – освоение новых островов. Земледелие.

1) Выращивание клубнеплодов (батат, ямс). Овощеводство (тыква и др.) Использование кола для вскапывания земли (с рычагом для ноги). Плодородные почвы (лава). Земледелие смешанное – и м, и ж.

2) Выращивание бананов, кокосов, хлебного дерева. Скотоводство – нелающая собака (употребляется в пищу), Выращивание птиц – голубей, куриц. Знаковое занятие – рыбная ловля. Специальные приспособления для плавания – катамараны. Прекрасные мореплаватели.

Каста кормчих (из поколения в поколение передаются знания об астрономии, течениях). Замечательная обработка камня, для наконечников использовали раковины, мелкие кости.

Жилище. Стволы деревьев, жерди, трава, можно и без стен, лишь с занавесками.

1) просто пучки травы,

2) циновки из одеревеневшей травы,

3) тапа (из лыка).

Одежда определяет 3 статусных категории. М носят набедренные передники(юбки), м подвязывают передник под грудью. Существуют плащи типа пончо. Татуировка. Первая татуировка на ягодице (до женитьбы) как важный компонент инициации. Тату определяет социальный статус (у вождей оттатуировано всё!).

Социальная организация. Связь культа с индокитайскими сюжетами. Существование кастовой системы. Функция системы: поддержание разделения труда.

Привилегированные касты:

1) ремесленники – судостроители (сами полинезийцы не могут строить себе лодки), ткачи, татуировщики – замкнутые касты;

2) кормчие и те, кто вычерпывает воду из лодки (поддержание определенного уровня воды для тоннажа);

3) аристократия, вожди – бигмены. Непривилегированные: земледельцы, люди вне каст (военнопленные, внебрачные дети). Живут деревнями по 10-15 домов. Не знают обмена. Мастерам не платят – их содержат во время работы. Табу.

Полинезийцы - люди среднего и высокого роста. У них, как правило, светло-коричневая кожа, волнистые или гладкие темно-каштановые и черные волосы, короткая голова с плоскими скулами. Антропологи считают их побочной ветвью европеоидов (то есть подобных европейцам), составляющих одну из основных человеческих рас. Это может показаться странным, но, как сказал Фридерици, "во внешнем облике каждого полинезийца есть черты, сходные с чертами европейцев". Однако до сих пор не удалось выяснить происхождение темнокожих субъектов меланезийского типа, живущих среди населения различных островных групп Полинезии. Быть может, это часть некогда переселившихся с востока меланезийских народов пли потомки темнокожих рабов, привезенных туда полинезийцами. Есть предположение, что еще до прихода полинезийцев острова населяли похожие на меланезийцев племена. Замечательно, что когда-то на островах Общества и Гавайях встречались люди с более темной кожей - их называли манахуне или менехуне и к ним относились, как к людям второго сорта. Микронезийцы хотя и похожи на полинезийцев, но благодаря более значительному смешению с меланезийцами и малайцами имеют ряд антропологических разновидностей.

Ученые, принимавшие участие в великих морских походах XVIII и начала XIX века, в экспедициях Джемса Кука, Крузенштерна, Отто фон Коцебу и других, были поражены тем, что на всем протяжении Полинезии, от Гавайи на севере до Новой Зеландии на юге, от Самоа на западе до острова Пасхи на востоке, туземцы говорили на очень похожих языках. Кук обратил на это внимание еще во время своего первого кругосветного плавания (1769-1771 гг.). Один полинезиец, примкнувший к его экспедиции на Таити, с легкостью объяснялся с аборигенами Новой Зеландии - маори. Еще больше удивился Кук, когда тот смог объясниться с малайцами Малайского архипелага и даже выступил там в роли переводчика. Писатель Адальберт фон Шамиссо, участвовавший в 1815-1818 гг. в возглавляемом Коцебу русском кругосветном путешествии, указал на родство малайских и полинезийских языков, которые Вильгельм фон Гумбольдт позже объединил понятием "малайско-полинезийские языки". После того как знаменитый ученый доказал, что родиной малайско-полинезийских языков является полуостров Индокитай, известный лингвист и этнолог патер Вильгельм Шмидт в одном из своих фундаментальных трудов обозначил их как "семью австронезийских языков" "аустрийской группы языков". Происхождение языков Тихого океана вообще и полинезийского в частности было тем самым окончательно установлено.

Что же касается происхождения культуры полинезийцев, то этому вопросу посвящены бесчисленные труды этнографов. Еще во времена великих географических открытий, когда изучение народов только начиналось, ученые установили родство между полинезийскими и южно-азиатскими культурами. При этом выяснилось, что культуры полинезийцев, если не говорить об их чисто местных особенностях, формировались под влиянием различных по времени волн миграций, откуда и возникла столь красочно описанная открывателями полинезийских островов картина, просуществовавшая до разрушения ее европейской колонизацией.

Фриц Гребнер в своей замечательной работе "Культурные круги и культурные слои Океании" впервые не только определил составные элементы полинезийской культуры или культур, но и попытался установить время их появления в Полинезии*. Он считал, что полинезийцы покинули пределы Азии не ранее начала азиатского железного века. А железо в Китае, например, знали уже в VII веке до нашего летосчисления, хотя и не всюду его применяли. Георг Фридерици, занимавшийся океанистикой и американистикой, указывал, что, так как в полинезийских языках отсутствуют санскритские слова, полинезийцы покинули прилегающие к юго-восточной части азиатского материка острова, то есть Индонезию, еще "до периода их индуизации", относящейся к началу нашей эры. Другие ученые, в том числе П. Митра и Ханди, ищут древнюю родину полинезийцев в Индии; они опираются при этом на сравнение общественных отношений и религиозных представлений. На основе других данных (европеоидные расовые черты полинезийцев, предания о белокурых богах и предках) Мюльман пришел к выводу, что полинезийское население образовалось из смешения индо-арийских пастушечьих племен либо с дравидийскими, либо с австро-азиатскими племенами, либо и с теми и с другими. Это смешение Мюльман относит ко времени Ашоки (259 - 226 гг. до н. э.), царя североиндийского государства Магадхи. Это было время буддистско-индуистской экспансии. Таким же образом Мюльман объясняет происхождение содержащихся в полинезийской культуре элементов брахманизма, буддизма, индуизма и китайского влияния. Дело в том, что в течение последних столетий дохристианского летосчисления Индия, Индокитай, Индонезия и Китай сильно влияли друг на друга в культурном отношении. До сих пор не удалось точно установить, откуда пришли полинезийцы, однако ученые независимо друг от друга пришли к выводу, что начало полинезийской миграции относится к последним столетиям до нашей эры.



Полинезия – "Земля многих островов", расположена в центральной части Тихого океана – от о-вов Тонга на западе до о-ва Пасхи на востоке, от Новой Зеландии на юге до Гавайских о-вов на севере.

Полинезия считается районом тропиков. Особенно верно это для атоллов, расположенных в экваториальной области, но кое-где выпадает и снег (Южный о-в Новой Зеландии). Поэтому и люди, населяющие различные острова, живут по-разному: пользуются дарами природы и борются с неблагоприятными природными явлениями.

Помимо материковых островов (Новая Зеландия), возникли и океанические. Это вулканические острова, поднявшиеся над морем в результате деятельности вулканов, высокие и гористые (Гавайские, Самоа, Таити и др.), и коралловые атоллы.

Полинезийцы говорят на австронезийских языках, которых в Океании не менее 500. Несмотря на обширность Полинезии, ее население понимает друг друга. В отличие от своих соседей, полинезийцы полагали, что у них у всех была единая родина – Гаваики, расположенная на западе, откуда затем произошло расселение народов по океану. До настоящего времени установление прародины полинезийцев – это одна из этногенетических проблем. Установлено, что продвижение их началось около 5 тыс. лет тому назад, и передовые их группы достигли самого удаленного о-ва Пасхи 1500 лет назад. По-видимому, происхождение полинезийцев как-то связано и с американским материком, чего нельзя сказать об остальных жителях Океании.

Строительство лодок достигло в Полинезии высокой степени совершенства. Если папуасы выдалбливали и выжигали свои лодки из целого ствола, то лодки полинезийцев были сделаны из досок и отличались большими размерами. Железных гвоздей океанийцы не знали. Они сшивати части своих лодок веревками. Лодки были самых разных типов – с балансиром и без, одно- и двухкорпусные, одно- и двухмачтовые, с косым парусом и веслами. Знаменитый английский мореплаватель Джеймс Кук в конце XVIII в. встретился с таитянским флотом из 330 судов, на которых перевозили до 8 тыс. воинов. Длина такой мореходной лодки достигала 12–40 м. Иногда между лодкой и балансиром сооружали настил, на котором можно было устроить подобие хижины. Так как морские путешествия длились не один день, гребцы и пассажиры уставали, находясь в одной позе, были разработаны специальные "сидячие танцы", напоминавшие современную производственную гимнастику. А в хижине можно было даже переменить позу и лечь, разводить огонь и готовить горячую пищу и т.п.

Характерная особенность Океании – бедность животного и растительного мира, а также то обстоятельство, что большинство культурных растений и домашних животных были привезены в свое время главным образом из Азии, а затем – из Америки и даже Африки. Из домашних животных океанийцы знали только кур, свиней и собак, причем на различных островах они присутствовали не все одновременно (на о-ве Пасхи – только куры, на Повой Зеландии – только собаки, и т.п.). Охотой занимались только на крупных островах главным образом на одичавших свиней и птиц. Поэтому главные занятия океанийцев – это тропическое земледелие, точнее, огородничество, которое дополнялось животноводством и рыболовством.

Расположенные на просторах Тихого океана острова давали возможность их обитателям добывать многие морские продукты, в первую очередь рыбу. Способы рыбной ловли были весьма разнообразны. Использовались сети, неводы, крючки, удочки, верши, ловушки, загородки, остроги и т.д. На берегу собирали съедобных морских животных и водоросли. На крупных островах рыбу ловили и в реках, и этого оказывалось вполне достаточно.

На коралловых островках, где огород устроить невозможно, тем не менее, выращивали корнеплоды таро, сделав в коралле ямку и заполнив ее листьями. Перегнивая, они образовывают подобие почвы. Культивировались хлебное дерево, кокосовые и панданусовые пальмы, бананы и пр. За века островитяне научились использовать каждое растение как пищу, лекарство или магическое средство, и понятие сорняка им незнакомо.

Полинезийцы смогли даже укорениться и там, где условий для жизни будто бы и не было – на безводных островах. Воду они добывали, собирая росу с расстеленных циновок. Ее было мало, и этот лакомый напиток доставался только вождям. Основная же масса островитян свою жажду утоляли соком кокосовых орехов и жидкостями, содержащимися в пище.

Подобно многим своим соседям, полинезийцы для приготовления горячей пищи использовали земляную печь – яму, минимум 2×2 м, наполненную камнями, сухими листьями и дровами. После того как дрова прогорят, на раскаленные камни укладывали куски еды, завернутые в зеленые листья, и засыпали песком.

В отличие от папуасов, у полинезийцев еда – дело коллективное. Устраивались многолюдные пиры, где каждый гость имел свою долю пищи. Ее можно съесть на месте, а можно унести домой для семьи и родственников.

Во время ритуалов те, кто имел право пить каву, собирались вокруг сосуда с напитком, и им подносили его в чашечках из скорлупы кокосового ореха. Разносили напиток в определенном порядке – сначала самым знатным из присутствующих, затем – тем, кто менее знатен.

В одежде полинезийцев встречаются не только юбки из травы, но также и из так называемой тапы. Это – нетканая материя, изготовленная особым способом из снятого и обработанного луба хлебного дерева, фикуса или бумажной шелковицы. Полоски луба вымачивают и затем отбивают деревянной колотушкой, после чего он в длину остается прежним, а в ширину увеличивается в 8–10 раз. Накладывая полоски друг на друга, и сбивая их вместе, можно получить куски тапы любой длины, ширины и толщины. Их можно окрашивать в разные цвета, расписывать от руки или при помощи трафаретов, сшивать. Стирать, однако, нельзя. Обычно одежда из тапы служила до двух лет – защищала от ветра и от солнца. Тапа шла на изготовление парадной одежды, одеял, покрывал; ею можно было закрыть стены дома, выгородить часть пространства, постелить на полу.

Изделия из тапы были очень дорогие. И чем больше кусков тапы было у вождя, тем более влиятельным он считался. Огромные куски тапы хранились для особых случаев (похорон, свадеб и т.д.), когда их можно было публично показать, разделить на части и раздарить как можно большему количеству людей. Носить одежду из длинных кусков тапы могли только самые знатные и богатые люди, которым тапа доставалась в силу их положения в обществе. Так, набедренная повязка вождя на о-вах Фиджи имела в длину 18 м.

Жилище народов Полинезии мало отличалось от обычных тропических стандартов. Как характерное местное явление укажем на каменный фундамент на ряде островов. Дома очень непрочные, не могли противостоять ураганам и даже иногда сильному ветру, но вместе с тем такие дома легко восстанавливались после бури, и для этого не требовалось значительных средств.

Только у маори (коренного населения Новой Зеландии) появляются крепкие деревянные дома, окруженные заборами. Этот тип жилища возник в связи с непрерывными войнами, которые аборигены вели друг с другом, а затем – с колонизаторами. Маори воспринимали дом как живое существо и даже давали ему имя.

В Полинезии очень развита специализация занятий, причем мастера занимаются преимущественно своим ремеслом и работают по заказу. Это – специалисты по выращиванию кокосовых пальм или таро, строители, мастера по изготовлению лодок. Каждый выполнял заказ вместе с членами своей семьи, и пока шла работа, заказчик должен был содержать и самого мастера, и его близких родственников. Среди рыбаков также были специалисты по ловле рыбы близ берега, на глубоких местах, по ловле особых видов рыб (акул, бонито) и т.п. Очень отчетливо ощущалось разделение труда по полу. Мужчина не мог заниматься женскими ремеслами и наоборот. Все работы, связанные с применением инструментов, были мужским делом, а женщины занимались преимущественно ручным трудом. Изготовление тапы – дело женщин, но даже колотушку для тапы мастерица не могла сделать сама, а просила мужа или сына. Приготовление земляной печи требует больших усилий, это дело мужчин. Занятия передавались по наследству. Важным занятием было плетение, прежде всего изготовление циновок, корзин, вееров, браслетов и т.п. Плетеными были даже паруса. Плетением занимались оба пола. Циновки и веревки, в частности, играли роль денег.

На большинстве островов к моменту появления колонизаторов люди жили племенами и не достигли еще того уровня развития, при котором возникает государство. Некоторые исключения составляли отдельные о-ва Полинезии (например, Гавайские, Общества), но эти изменения произошли уже после появления европейцев.

Для полинезийцев характерно заметное выделение вождей, которым принадлежала большая как религиозная, так и светская власть. Их считали прямыми потомками богов. Поэтому большое значение придается знанию генеалогии: многие полинезийцы знают своих предков, живших сотни лет назад и даже раньше. Чем знатнее полинезиец, тем больше он должен знать о том, от кого он происходит. Например, король Тонга ведет свою генеалогию с V в. н.э. Окружение вождей составляли знатные островитяне. Основную часть населения составляли свободные общинники, но были также и рабы. Статус раба переходил по наследству, но человек мог попасть в рабство, если его захватывали в плен во время войны или если он оказывался несостоятельным должником.

Так как особы вождей считались священными, то жизнь их состояла из множества сложнейших церемоний и запретов, так называемых табу. Обычно о табу вспоминают, когда говорят о запретах, по одновременно это был способ защиты более слабых членов племени. Например, табу накладывается на участок, где созревают плоды, и снимается, когда их можно есть уже безбоязненно. Очень сложной и развитой была система запретов, связанных с жизнью вождя. Он не мог даже ступать по земле, ибо, если даже его волос падал на землю, она становилась его собственностью. Поэтому вождей носили на руках, расстилали перед ними циновки и тапу и т.п. Им не разрешалось брать пищу руками, их кормили слуги и приближенные. У вождя был специальный помощник – вождь-оратор, который выступал от его имени и растолковывал смысл его речей подданным. Во многих полинезийских языках существуют особые формы вежливости, к которым прибегают, обращаясь к королю, и особая форма ответа на такие обращения. Кроме того, он был самым большим знатоком этикета и занимался организацией торжественных мероприятий. По сути дела вождь считался священной особой, пока у него не рождался сын, к которому с этого времени и переходила власть и право наложения табу, пока ребенок был мал, отец оставался при нем регентом.

Еще одна особенность Полинезии – наличие "знатных женщин", которые по рангу выше знатного мужчины, даже если они были братом и сестрой. Женщина могла стать вождем. Но выйти замуж на своем острове ей было трудно, потому что женихов, равных по положению, не было, поэтому их выдавали замуж на соседние острова.

Браки в Полинезии заключались в своей среде. Селились молодые у того супруга, у кого земли было больше. Счастливой семьей считалась многодетная. Дети были радостью, их с удовольствием принимали на воспитание даже дальние родственники. При этом у детей были и свои обязанности – взбираться на пальму за орехами, ловить рыбу для старых и беспомощных людей и т.д. Нередко детей усыновляли, при этом не обязательно родственники, и это означало передачу прав на тот или иной участок земли и имущество (хижину, плодовые деревья и т.п.). Это не мешало детям точно знать, кто их биологические родители и предки.

Для верований полинезийцев характерно представление о множестве богов, из которых четверо считались главными – Тангароа, Тане, Ту, Ронго. Они, как полагали полинезийцы, сотворили мир, подняли небо, а затем исчезли из этого мира. А для повседневных нужд человека существовало множество местных божеств, которые воплощались во время обрядов либо в фигуру идола, либо в жреца. Существовало множество религиозных праздников, во время которых приносили жертвы, в том числе и человеческие. Жрец был профессиональным священнослужителем, т.е. не совмещал эту деятельность ни с каким другим занятием. Жрецы пользовались большим влиянием. На Тонга, Таити, Гавайских и других островах возводились храмы, нередко значительных размеров. Здесь не только приносили жертвы богам и предкам, но тут же жили и жрецы, хранили религиозную скульптуру, запасы пищи.

Помимо божеств существовали так называемые "культурные герои", которым приписывались множество подвигов. Один из них – Мауи – рыболовным крючком выловил из океана существующие ныне острова. Но культурные герои были также и трикстерами, фольклорными персонажами, излюбленным занятием которых были всевозможные проказы, иногда далеко не безобидные.

Основой верований полинезийцев было представление о так называемой мана – жизненной силе, вселявшейся в того или иного человека и дававшей ему возможность успешно заниматься определенной деятельностью (быть мастером, воином, вождем и т.д.). Мана обладала свойством накапливаться и передаваться по наследству. Концентрировалась она в голове. Этим объясняется стремление сохранить в виде мумий тела собственных вождей, а также культ черепов. На Новой Зеландии мумифицированные головы выдающихся людей – вождей и воинов хранились в специальном доме и должны были, по представлению аборигенов, охранять потомков от всяческих бед. С этими верованиями было связано отношение к личному имуществу. Мана хозяина распространялась также на его одежду, украшения, оружие и могла повредить любому, кто попытался бы присвоить эти вещи. Воинский плащ, после смерти хозяина можно было хранить и публично показывать, но пользоваться ими – никогда.

Погребение в Полинезии обставлялось очень торжественно. Для знатных людей сооружались большие каменные гробницы, на о-вах Тонга – пирамиды с подземными склепами, устанавливались статуи. Наиболее известные из них каменные изваяния о-ва Пасхи.

Большинство жителей Полинезии не знали письменности, но кое-где она была, в частности, на о-ве Пасхи. Жители этого острова оставили когда-то множество деревянных табличек (из которых сохранилось лишь 12 и еще 8 фрагментов) с загадочными знаками. Письменность древних жителей о-ва Пасхи не дешифрована. Современные обитатели острова – рапануйцы – письменности своих предков не знают.

Микронезийцы. Микронезия заселялась несколькими волнами, и потомки переселенцев, живущих там сейчас, говорят на различных языках. Именно здесь возникли и сохранились первые европейские поселения, и колонизаторы переселяли на захваченные ими острова индейцев из Мексики, филиппинцев и др. Микронезию обычно подразделяют на западную и восточную. При этом жители острова восточной части ближе по культуре к Полинезии, а на западе заметно влияние Индонезии и Меланезии. Поэтому единственные в Океании посевы риса находятся именно здесь, и только в западной части Микронезии занимаются ткачеством, знают стрелометательную трубку.

Как и большинство жителей островного мира, микронезийцы занимаются огородничеством. Участки земли, особенно плодородные, очень высоко ценятся. Здесь сыграло роль и то, что лучшая часть земель в колониальные времена находилась под плантациями. Ныне земля принадлежит общине, которая распределяет ее между своими членами.

С давних нор микронезийцы торговали между собой, затем с европейцами. В качестве денег использовали самые разные предметы – редкие раковины, панцирь черепахи, зубы акулы, циновки и пр. Но наиболее знамениты каменные деньги с о-ва Яп (Каролинские о-ва). Это – отшлифованные каменные диски с отверстием в середине, чтобы удобнее было их переносить, надев на палку. Пока для изготовления этих "монет" применялся ручной труд, и доставляли их на местных лодках, стоили они очень дорого. Когда же их стали ввозить европейцы и делать механическим способом, стоимость "монет" резко упала. Самые большие диски, достигающие 3 м в диаметре, выставлялись публично как показатель богатства конкретного лица, семьи или организации.

У микронезийских "монет" есть еще одна особенность: часть из них – это мужские деньги, часть – женские. Чтобы понять, почему это так, надо сказать о положении женщины в Микронезии. Оно весьма высокое. Даже вожди на ряде островов получают этот статус потому, что они – братья "старшей женщины". Счет родства идет по матери, почти все наследство получают только дочери, земля принадлежит только женщинам. В таких условиях женщинам нужны свои деньги для расчетов между собой, а мужчинам – свои.

Подобное положение привело к созданию отдельных мужских и женских союзов. Женские союзы сравнительно мало изучены. Почти все они прекратили свое существование после окончания Первой мировой войны. Мужские союзы существуют до сих пор, членство в них обязательно. Центром союза являются мужские дома, в которых члены союзов проводят время, а иногда просто живут. В деревне может быть от двух до десяти домов собраний, в зависимости от количества населения, и каждый из них объединяет мужчин примерно одного возраста. Мужской дом имел также судебные функции и был штабом военного отряда, в который входили все его обитатели.

Часто дома собраний располагались в лодочных сараях на побережье. Там также хранилось оружие, лодки, сети, паруса и т.п. Это – важные стратегические объекты, в прошлом защищавшие островитян от нападения с моря.

Мужские дома выполняют еще одну функцию – старшие передают в них информацию младшим, иначе говоря, это подобие школы. Кстати, на некоторых островах (Маршалловы и др.) молодежь систематически обучали навигации, астрономии и вообще всему тому, что требуется для путешествий по морю. Поэтому взрослый островитянин в любое время суток всегда мог сказать, где какая звезда расположена.

На Маршалловых о-вах была традиция составления своего рода морских карт, на которых палочками и раковинами указывали, где располагались те или иные острова, а также направление движения волн и морских течений. Будущих моряков учили обращать внимание на скопление облаков над сушей, на "розу ветров", расшифровывать направление полета птиц. Эта традиция продолжается и в наше время, когда многие микронезийцы стали профессиональными лоцманами и навигаторами.

Микронезийцам известно ткачество. Так как ни льна, ни хлопчатника на островах не было, материалом для изготовления нитей служили волокна ананаса и банана. На примитивных ткацких станках женщинам удавалось воспроизводить даже сложные многоцветные орнаменты. Эта ткань составляла основу традиционного костюма, главной частью которого была набедренная повязка – лава-лава. Кроме этого, из сшитых вдоль полотнищ делали мужскую одежду типа туники. Конкуренция привозной материи погубила ткацкое ремесло, и только на небольшом о-ве Фаис оно еще сохраняется. Там делают, в частности, особо сложные пояса для мальчиков, проходящих инициации. Эти пояса – мачи – ценились настолько, что их охотно принимали в качестве дани правители крупных островов. Сейчас лава-лава делается из покупной материи. Наряду с гавайскими парео – кусками материи, из которых можно сделать все, начиная от шарфа до вечернего наряда, они активно используются приезжающими в Океанию туристами.

Кроме повседневного костюма, микронезийцы изготавливали военную одежду. Впрочем, одежду для этих целей знали и другие народы Океании, например, папуасы. Наиболее совершенный тип боевого костюма делали жители о-вов Кирибати (Гилберта). Это был уже не только панцирь, но и нечто вроде боевого комбинезона. Панцирь прикрывал место соединения верхней и нижней частей одежды. Микронезийцы искусно владели пращей и могли метать камни на значительное расстояние. Сплетенный из кокосовых веревок костюм защищал и от оружия, усаженного зубами акулы. Такой костюм дополнялся шлемом и поясом (у вождя они также были плетеными), у остальных воинов из кожи акулы или рыбы-шар.

В тропиках подобный костюм был не только неудобен, но в нем было и очень жарко. Поэтому для островитян было характерно постоянное купание, после чего тело натирали кокосовым маслом. Это предохраняло кожу от действия солнечных лучей и океанских ветров. Микронезийцы постоянно украшали себя цветами, гирляндами, вплетали в браслеты ароматные травы. "Культура запахов" у океанийцев была развита очень сильно. Еще одной разновидностью украшений была татуировка, распространенная повсеместно. Так как у части океанийцев очень темная кожа, татуировку у них заменял определенный рисунок рубцов. Татуировке придавалось большое значение, и работа искусного мастера высоко оплачивалась. Как и на всякое украшение, на тот или иной узор существовала мода. Рисунок накалывали специальным инструментом (шипом растения, птичьей косточкой), обмакивая его в черную краску. Это была не только трудоемкая, но и очень болезненная операция. На разных островах стили и методы татуировки были разнообразные. Часто татуировкой покрывали определенные участки тела. Еще первых путешественников, посетивших острова, поразили океанийцы, покрытые татуировкой буквально с головы до пят.

В отличие от папуасов, микронезийцы и полинезийцы сами создавали музыку и песни, а не повторяли традиционные тексты. Многие мореплаватели описывали ганцы океанийцев и с восторгом отзывались о них. Происходило выделение профессиональных музыкантов, танцоров и певцов, творчество которых не было анонимно и считалось собственностью автора. Необходимо было получить разрешение автора на право исполнения песен, танцев, музыки, а иногда и обрядов. Для использования этих произведений на других островах необходимо было заплатить.

Традиционные музыкальные инструменты – флейты, свирели, доски для отбивания такта, барабаны, лук (использовавшийся тоже как музыкальный инструмент, а не как оружие), витые раковины (для подачи сигналов). Миссионеры научили океанийцев хоровому нению. Появились и новые музыкальные инструменты – гитара, распространившаяся довольно широко (на ее основе возник укулеле – гавайская гитара).

В ходе колонизации островов на них появились не только европейцы, а и завезенные колонизаторами для работы на плантациях китайцы, вьетнамцы, индийцы и др. В некоторых государствах потомки переселенцев преобладают над коренным населением островов. Так на Гавайских о-вах – китайцы, японцы, корейцы, на Марианских – филиппинцы, на Фиджи – потомки выходцев из Индии, и т.д. Еще одним результатом этих процессов стало интенсивное смешение местных жителей с названными народами и, в более позднее время, с европейцами, японцами, американцами.

Уровень развития различных островов сейчас неодинаков. Так, наиболее богатым государством считается микронезийский о-в Науру, по сути дела весь состоящий из полезных ископаемых (фосфатов) и превращенный теперь также в международный финансовый центр. Интенсивная добыча с 1907 г. превратила поверхность Науру в подобие лунных кратеров и сделала земледелие совершенно невозможным. Однако она принесла огромную прибыль науруанцам, которые используют полученные доходы для обеспечения своего будущего, после того как их остров окончательно превратится в бесплодный участок суши. Многие из них переселились на другие острова и даже в Австралию, и вкладывают деньги в их развитие. А добычу фосфатов ведут иммигранты с мелких островков Микронезии и из Азии.

Океанию считают "миром XXI в." в том плане, что наступает время всестороннего использования богатств региона, из которых раньше были востребованы только кокосовые орехи и перламутр. Многие специалисты считают Океанию своего рода экологическим заповедником, где можно отды хать, да и постоянно жить, не подвергаясь при этом воздействию современных технологий. Сейчас народы и государства Океании находятся на перепутье. Они еще не порвали с прежним образом жизни, но и в то же время восприняли много нового. Выработка нового образа жизни протекает в крайне сложной ситуации и потребует еще достаточно много времени.

Полинезия (от греч. слов «поли» - много и «несос» - остров) - часть Океании , наряду с Микронезией и Меланезией . Эти части делятся по этническому признаку, население каждой из них составляет языковую группу родственных языков, и все вместе они входят в австронезийскую семью .

Местоположение Полинезии - большой треугольник (так называемый полинезийский треугольник) в Тихом океане между Гавайскими островами на севере, Новой Зеландией на юге и островом Пасхи на востоке.

Сюда входят островные группы: Гавайские , Самоа , Тонга , Общества , Маркизские , Туамоту , Тубуаи , Тувалу (бывш. Эллис), Кука , Лайн , Феникс , а также одиночные остров Пасхи (Рапануи ), острова Питкэрн , остров Ниуэ и др. Особое место занимает Новая Зеландия , состоящая из двух крупных островов (Северный и Южный) и ряда мелких.

Другие относительно крупные острова - Гавайи , Оаху , Мауи , Кауаи (Гавайские), Савайи , Уполу , (Самоа), Тонгатапу (Тонга), Таити (Общества), Фату-Хива , Нуку-Хива и Хива-Оа (Маркизские). Это, как правило, вулканические острова, но большая часть островов - коралловые .

Природные условия

Полинезия расположена в субэкваториальном, тропическом, субтропическом и меньшей мерой в умеренном поясах. Температура круглый год держится на одном уровне, от +24 до +29 градусов Цельсия. Осадков много - до 2000 мм в год. Нередки штормы , тайфуны .

Животный и растительный мир Полинезии сильно отличается от континентального и характерен своей эндемичностью. Разнообразны вечнозеленые растения: араукарии , рододендроны , кротоны , акации , фикусы , бамбук , панданус , хлебное дерево . Сухопутный животный мир беден, на островах совсем нет хищников и ядовитых змей. Зато очень богаты прибрежные воды.

Юг Французской Полинезии (острова Тубуаи) и Питкерн расположены в зоне влажных субтропиков. Может быть немного холодно, температура опускается порой до 18 °С. А Новая Зеландия находится в умеренном климатическом поясе и частично в субтропическом, здесь холоднее, климат её ближе к английскому.

Языки и народы

Чаще всего название народа и языка сходны и являются производными от названия группы островов. Наиболее крупные народы Полинезии: гавайцы , самоанцы , таитяне , тонганцы , маори (новозеландцы), маркизцы , рапануйцы , туамотуанцы , тувалуанцы , токелауанцы , Ниуэанцы , пукапуканцы , тонгареванцы , Мангареванцы , манихикийцы , тикопианцы , увеанцы , Футунанцы и др. Языки: соответственно гавайский , самоанский , таитянский , тонганский (к нему очень близок язык ниуэ), маорийский (имеет диалекты раротонга и аитутаки на о-вах Кука), маркизский (хиванский), пасхальский (рапануйский), токелауский , тувалуский , туамотуанский и тубуайский (очень близки таитянскому), мангареванский и др.

Характерные черты полинезийских языков - малое количество звуков, особенно согласных, изобилие гласных. Так, например, в гавайском языке всего лишь 15 звуков и из них только 7 согласных (в , х , к , л , м , н , п ) и гортанная смычка . Во всех языках встречается звук р либо л , но вместе эти звуки ни в одном языке не встречаются.

Языки полинезийцев настолько близки, что таитяне, к примеру, могли понимать гавайцев, хотя их разделяло огромное пространство.

Этногенез и история

Данные генетики

Прародина

Контакты с европейцами

Считается, что первым европейцем, увидевшим Полинезию, был Ф. Магеллан . Он в 1521 году достиг одного из островов в группе Туамоту и назвал его Сан-Пабло. Тонга открыты в г. Я. Лемером и В. Схаутеном , и в - А. Тасманом . А. Менданья открыл Маркизские острова в . Я. Роггевен открыл некоторые острова Самоа в 1722 год . Тасман открыл Новую Зеландию в 1642 году , Д.Кук острова Кука и о. Ниуэ , 1767 г. - официальное открытие Таити капитаном Семюэлем Уоллесом . В изучение Полинезии внесли важный вклад французские и русские мореплаватели, Луи Антуан де Бугенвиль , Ж. Ф. Лаперуз , И. Ф. Крузенштерн , Ю. Ф. Лисянский , О. Ю. Коцебу , М. П. Лазарев .

Первый контакт гавайцев с европейцами состоялся в г., с экспедицией Д.Кука. Туземцы приняли его за своего бога Лоно , который, согласно легенде, должен был вернуться на плавучем острове. Но при повторном визите, в г., он был убит островитянами, когда пытался силой вернуть украденный вельбот . Этот случай, однако, не повлиял на мирное отношение к другим мореплавателям.

Полинезийцы верят, что глубокие и дремучие участки леса населяют карликовые существа, типа людей, «понатурэ». Эту веру ученые связывают с воспоминаниями о предшественниках полинезийцев на островах, которые были вытеснены и вымерли. Это народ типа негритосов на Филиппинах, африканских пигмеев .

В изобразительном искусстве главное место принадлежит резьбе по дереву и скульптуре. У маори резьба достигла высокого уровня, они украшали лодки, детали домов, вырезали статуи богов и предков, такая статуя стоит в каждой деревне. Основной мотив орнамента - спираль . Каменные статуи моаи создавали на о. Пасхи и на Маркизских о-вах и др.

См. также

Напишите отзыв о статье "Полинезийцы"

Примечания

Литература

• Энциклопедия «Народы и религии мира ». - М, 1998.

Ссылки

Просмотр этого шаблона Микронезийцы Меланезийцы Папуасы Полинезийцы Европейцы

Просмотр этого шаблона Общая информация Страны и территории Столицы и крупнейшие города Полинезийские народы Полинезийские языки

Отрывок, характеризующий Полинезийцы

– Остановись, Звёздная... Твой Путь не закончен ещё. Ты не можешь идти Домой. Возвращайся в Мидгард, Мария... И береги Ключ Богов. Да сохранит тебя Вечность.
И тут, мощная фигура незнакомца начала вдруг медленно колебаться, становясь совершенно прозрачной, будто собираясь исчезнуть.
– Кто ты?.. Прошу, скажи мне, кто ты?!. – умоляюще крикнула Магдалина.
– Странник... Ты ещё встретишь меня. Прощай, Звёздная...
Вдруг дивный кристалл резко захлопнулся... Чудо оборвалось также неожиданно, как и начиналось. Вокруг тут же стало зябко и пусто... Будто на дворе стояла зима.
– Что это было, Радомир?!. Это ведь намного больше, чем нас учили!..– не спуская с зелёного «камня» глаз, потрясённо спросила Магдалина.
– Я просто чуть приоткрыл его. Чтобы ты могла увидеть. Но это всего лишь песчинка из того, что он может. Поэтому ты должна сохранить его, что бы со мной ни случилось. Любой ценой... включая твою жизнь, и даже жизнь Весты и Светодара.
Впившись в неё своими пронзительно-голубыми глазами, Радомир настойчиво ждал ответа. Магдалина медленно кивнула.
– Он это же наказал... Странник...
Радомир лишь кивнул, явно понимая, о ком она говорила.
– Тысячелетиями люди пытаются найти Ключ Богов. Только никто не ведает, как он по-настоящему выглядит. Да и смысла его не знают, – уже намного мягче продолжил Радомир. – О нём ходят самые невероятные легенды, одни – очень красивы, другие – почти сумасшедшие.

(О Ключе Богов и, правда, ходят разные-преразные легенды. На каких только языках веками не пытались расписывать самые большие изумруды!.. На арабском, иудейском, индусском и даже на латыни... Только никто почему-то не хочет понять, что от этого камни не станут волшебными, как бы сильно кому-то этого не хотелось... На предлагаемых фотографиях видны: иранский псевдо Мани, и Великий Могул, и католический "талисман" Бога, и Изумрудная "дощечка" Гермеса (Emeral tablet) и даже знаменитая индийская Пещера Аполлона из Тианы, которую, как утверждают сами индусы, однажды посетил Иисус Христос. (Подробнее об этом можно прочитать в пишущейся сейчас книге «Святая страна Даария». Часть1. О чём ведали Боги?))
– Просто сработала, видимо, у кого-то когда-то родовая память, и человек вспомнил – было когда-то что-то несказанно великое, Богами подаренное. А вот ЧТО – не в силах понять... Так и ходят столетиями «искатели» неизвестно зачем и кружат кругами. Будто наказал кто-то: «пойди туда – не знаю куда, принеси то – не ведомо что»... Знают только, что сила в нём скрыта дюжая, знание невиданное. Умные за знанием гоняются, ну а «тёмные» как всегда пытаются найти его, чтобы править остальными... Думаю, это самая загадочная и самая (каждому по-своему) желанная реликвия, существовавшая когда-либо на Земле. Теперь всё только от тебя будет зависеть, светлая моя. Если меня не станет, ни за что не теряй его! Обещай мне это, Мария...
Магдалина опять кивнула. Она поняла – то была жертва, которую просил у неё Радомир. И она ему обещала... Обещала хранить удивительный Ключ Богов ценой своей собственной жизни... да и жизни детей, если понадобится.
Радомир осторожно вложил зелёное чудо ей в ладонь – кристалл был живым и тёплым...
Ночь пробегала слишком быстро. На востоке уже светало... Магдалина глубоко вздохнула. Она знала, скоро за ним придут, чтобы отдать Радомира в руки ревнивых и лживых судей... всей своей чёрствой душой ненавидевших этого, как они называли, «чужого посланника»...
Свернувшись в комок меж сильных рук Радомира, Магдалина молчала. Она хотела просто чувствовать его тепло... насколько это ещё было возможно... Казалось, жизнь капля за каплей покидала её, превращая разбитое сердце в холодный камень. Она не могла дышать без него... Этого, такого родного человека!.. Он был её половиной, частью её существа, без которого жизнь была невозможна. Она не знала, как она будет без него существовать?.. Не знала, как ей суметь быть столь сильной?.. Но Радомир верил в неё, доверял ей. Он оставлял ей ДОЛГ, который не позволял сдаваться. И она честно пыталась выжить...
Несмотря на всю нечеловеческую собранность, дальнейшего Магдалина почти не помнила...

Она стояла на коленях прямо под крестом и смотрела Радомиру в глаза до самого последнего мгновения... До того, как его чистая и сильная душа покинула своё ненужное уже, умершее тело.На скорбное лицо Магдалины упала горячая капля крови, и слившись со слезой, скатилась на землю. Потом упала вторая... Так она стояла, не двигаясь, застывшая в глубочайшем горе... оплакивая свою боль кровавыми слезами...
Вдруг, дикий, страшнее звериного, крик сотряс окружающее пространство... Крик был пронзительным и протяжным. От него стыла душа, ледяными тисками сжимая сердце. Это кричала Магдалина...
Земля ответила ей, содрогнувшись всем своим старым могучим телом.
После наступила тьма...
Люди в ужасе разбегались, не разбирая дороги, не понимая, куда несут их непослушные ноги. Будто слепые, они натыкались друг на друга, шарахаясь в разные стороны, и снова спотыкались и падали, не обращая внимания на окружаюшее... Всюду звенели крики. Плачь и растерянность объяли Лысую Гору и наблюдавших там казнь людей, будто только лишь теперь позволив прозреть – истинно увидеть ими содеянное...
Магдалина встала. И снова дикий, нечеловеческий крик пронзил усталую Землю. Утонув в рокоте грома, крик змеился вокруг злыми молниями, пугая собою стылые души... Освободив Древнюю Магию, Магдалина призывала на помощь старых Богов... Призывала Великих Предков.
Ветер трепал в темноте её дивные золотые волосы, окружая хрупкое тело ореолом Света. Страшные кровавые слёзы, всё ещё алея на бледных щеках, делали её совершенно неузнаваемой... Чем-то похожей на грозную Жрицу...
Магдалина звала... Заломив руки за голову, она снова и снова звала своих Богов. Звала Отцов, только что потерявших чудесного Сына... Она не могла так просто сдаться... Она хотела вернуть Радомира любой ценой. Даже, если не суждено будет с ним общаться. Она хотела, чтобы он жил... несмотря ни на что.

Но вот прошла ночь, и ничего не менялось. Его сущность говорила с ней, но она стояла, омертвев, ничего не слыша, лишь без конца призывая Отцов... Она всё ещё не сдавалась.
Наконец, когда на дворе светало, в помещении вдруг появилось яркое золотое свечение – будто тысяча солнц засветила в нём одновременно! А в этом свечении у самого входа возникла высокая, выше обычной, человеческая фигура... Магдалина сразу же поняла – это пришёл тот, кого она так яро и упорно всю ночь призывала...
– Вставай Радостный!.. – глубоким голосом произнёс пришедший. – Это уже не твой мир. Ты отжил свою жизнь в нём. Я покажу тебе твой новый путь. Вставай, Радомир!..
– Благодарю тебя, Отец... – тихо прошептала стоявшая рядом с ним Магдалина. – Благодарю, что услышал меня!
Старец долго и внимательно всматривался в стоящую перед ним хрупкую женщину. Потом неожиданно светло улыбнулся и очень ласково произнёс:
– Тяжко тебе, горестная!.. Боязно... Прости меня, доченька, заберу я твоего Радомира. Не судьба ему находиться здесь более. Его судьба другой будет теперь. Ты сама этого пожелала...
Магдалина лишь кивнула ему, показывая, что понимает. Говорить она не могла, силы почти покидали её. Надо было как-то выдержать эти последние, самые тяжкие для неё мгновения... А потом у неё ещё будет достаточно времени, чтобы скорбеть об утерянном. Главное было то, что ОН жил. А всё остальное было не столь уж важным.
Послышалось удивлённое восклицание – Радомир стоял, оглядываясь, не понимая происходящего. Он не знал ещё, что у него уже другая судьба, НЕ ЗЕМНАЯ... И не понимал, почему всё ещё жил, хотя точно помнил, что палачи великолепно выполнили свою работу...

– Прощай, Радость моя... – тихо прошептала Магдалина. – Прощай, ласковый мой. Я выполню твою волю. Ты только живи... А я всегда буду с тобой.
Снова ярко вспыхнул золотистый свет, но теперь он уже почему-то находился снаружи. Следуя ему, Радомир медленно вышел за дверь...
Всё вокруг было таким знакомым!.. Но даже чувствуя себя вновь абсолютно живым, Радомир почему-то знал – это был уже не его мир... И лишь одно в этом старом мире всё ещё оставалось для него настоящим – это была его жена... Его любимая Магдалина....
– Я вернусь к тебе... я обязательно вернусь к тебе... – очень тихо сам себе прошептал Радомир. Над головой, огромным «зонтом» висела вайтмана...
Купаясь в лучах золотого сияния, Радомир медленно, но уверенно двинулся за сверкающим Старцем. Перед самым уходом он вдруг обернулся, чтобы в последний раз увидеть её... Чтобы забрать с собою её удивительный образ. Магдалина почувствовала головокружительное тепло. Казалось, в этом последнем взгляде Радомир посылал ей всю накопленную за их долгие годы любовь!.. Посылал ей, чтобы она также его запомнила.
Она закрыла глаза, желая выстоять... Желая казаться ему спокойной. А когда открыла – всё было кончено...
Радомир ушёл...
Земля потеряла его, оказавшись его не достойной.
Он ступил в свою новую, незнакомую ещё жизнь, оставляя Марии Долг и детей... Оставляя её душу раненой и одинокой, но всё такой же любящей и такой же стойкой.
Судорожно вздохнув, Магдалина встала. Скорбеть у неё пока что просто не оставалось времени. Она знала, Рыцари Храма скоро придут за Радомиром, чтобы предать его умершее тело Святому Огню, провожая этим самым его чистую Душу в Вечность.

Первым, конечно же, как всегда появился Иоанн... Его лицо было спокойным и радостным. Но в глубоких серых глазах Магдалина прочла искреннее участие.
– Велика благодарность тебе, Мария... Знаю, как тяжело было тебе отпускать его. Прости нас всех, милая...
– Нет... не знаешь, Отец... И никто этого не знает... – давясь слезами, тихо прошептала Магдалина. – Но спасибо тебе за участие... Прошу, скажи Матери Марии, что ОН ушёл... Что живой... Я приду к ней, как только боль чуточку утихнет. Скажи всем, что ЖИВЁТ ОН...
Больше Магдалина выдержать не могла. У неё не было больше человеческих сил. Рухнув прямо на землю, она громко, по-детски разрыдалась...
Я посмотрела на Анну – она стояла окаменев. А по суровому юному лицу ручейками бежали слёзы.
– Как же они могли допустить такое?! Почему они все вместе не переубедили его? Это же так неправильно, мама!.. – возмущённо глядя на нас с Севером, воскликнула Анна.
Она всё ещё по-детски бескомпромиссно требовала на всё ответов. Хотя, если честно, я точно так же считала, что они должны были не допустить гибели Радомира… Его друзья... Рыцари Храма... Магдалина. Но разве могли мы судить издалека, что тогда было для каждого правильным?.. Мне просто по-человечески очень хотелось увидеть ЕГО! Так же, как хотелось увидеть живой Магдалину...
Наверно именно поэтому, я никогда не любила погружаться в прошлое. Так как прошлое нельзя было изменить (во всяком случае, я этого сделать не могла), и никого нельзя было предупредить о назревавшей беде или опасности. Прошлое – оно и было просто ПРОШЛЫМ, когда всё хорошее или плохое давно уже с кем-то случилось, и мне оставалось лишь наблюдать чью-то прожитую хорошую или плохую, жизнь.
И тут я снова увидела Магдалину, теперь уже одиноко сидевшую на ночном берегу спокойного южного моря. Мелкие лёгкие волны ласково омывали её босые ноги, тихо нашёптывая что-то о прошлом... Магдалина сосредоточенно смотрела на огромный зелёный камень, покойно лежавший на её ладони, и о чём-то очень серьёзно размышляла. Сзади неслышно подошёл человек. Резко повернувшись, Магдалина тут же улыбнулась:
– Когда же ты перестанешь пугать меня, Раданушка? И ты всё такой же печальный! Ты ведь обещал мне!.. Чему же грустить, если ОН живой?..
– Не верю я тебе, сестра! – ласково улыбаясь, грустно произнёс Радан.
Это был именно он, всё такой же красивый и сильный. Только в потухших синих глазах теперь жили уже не былые радость и счастье, а гнездилась в них чёрная, неискоренимая тоска...
– Не верю, что ты с этим смирилась, Мария! Мы должны были спасти его, несмотря на его желание! Позже и сам понял бы, как сильно ошибался!.. Не могу я простить себе! – В сердцах воскликнул Радан.
Видимо, боль от потери брата накрепко засела в его добром, любящем сердце, отравляя приходящие дни невосполнимой печалью.
– Перестань, Раданушка, не береди рану... – тихо прошептала Магдалина. – Вот, посмотри лучше, что оставил мне твой брат... Что наказал хранить нам всем Радомир.
Протянув руку, Мария раскрыла Ключ Богов...
Он вновь начал медленно, величественно открываться, поражая воображение Радана, который, будто малое дитя, остолбенело наблюдал, не в состоянии оторваться от разворачивающейся красоты, не в силах произнести ни слова.
– Радомир наказал беречь его ценой наших жизней... Даже ценой его детей. Это Ключ наших Богов, Раданушка. Сокровище Разума... Нет ему равных на Земле. Да, думаю, и далеко за Землёй... – грустно молвила Магдалина. – Поедем мы все в Долину Магов. Там учить будем... Новый мир будем строить, Раданушка. Светлый и Добрый Мир... – и чуть помолчав, добавила. – Думаешь, справимся?
– Не знаю, сестра. Не пробовал. – Покачал головой Радан. – Мне другой наказ дан. Светодара бы сохранить. А там посмотрим... Может и получится твой Добрый Мир...
Присев рядом с Магдалиной, и забыв на мгновение свою печаль, Радан восторженно наблюдал, как сверкает и «строится» дивными этажами чудесное сокровище. Время остановилось, как бы жалея этих двух, потерявшихся в собственной грусти людей... А они, тесно прижавшись друг к другу, одиноко сидели на берегу, заворожено наблюдая, как всё шире сверкало изумрудом море... И как дивно горел на руке Магдалины Ключ Богов – оставленный Радомиром, изумительный «умный» кристалл...
С того печального вечера прошло несколько долгих месяцев, принёсших Рыцарям Храма и Магдалине ещё одну тяжкую потерю – неожиданно и жестоко погиб Волхв Иоанн, бывший для них незаменимым другом, Учителем, верной и могучей опорой... Рыцари Храма искренне и глубоко скорбели о нём. Если смерть Радомира оставила их сердца раненными и возмущёнными, то с потерей Иоанна их мир стал холодным и невероятно чужим...
Друзьям не разрешили даже похоронить (по своему обычаю – сжигая) исковерканное тело Иоанна. Иудеи его просто зарыли в землю, чем привели в ужас всех Рыцарей Храма. Но Магдалине удалось хотя бы выкупить(!) его отрубленную голову, которую, ни за что не желали отдавать иудеи, так как считали её слишком опасной – они считали Иоанна великим Магом и Колдуном...

Так, с печальным грузом тяжелейших потерь, Магдалина и её маленькая дочурка Веста, охраняемые шестью Храмовиками, наконец-то решились пуститься в далёкое и нелёгкое путешествие – в дивную страну Окситанию, пока что знакомую только лишь одной Магдалине...
Дальше – был корабль... Была длинная, тяжкая дорога... Несмотря на своё глубокое горе, Магдалина, во время всего нескончаемо-длинного путешествия была с Рыцарями неизменно приветливой, собранной и спокойной. Храмовики тянулись к ней, видя её светлую, печальную улыбку, и обожали её за покой, который испытывали, находясь с рядом с ней... А она с радостью отдавала им своё сердце, зная, какая жестокая боль жгла их уставшие души, и как сильно казнила их происшедшая с Радомиром и Иоанном беда...
Когда они наконец-то достигли желанной Долины Магов, все без исключения мечтали только лишь об одном – отдохнуть от бед и боли, насколько для каждого это было возможно.
Слишком много было утрачено дорогого...
Слишком высокой была цена.
Сама же Магдалина, покинувшая Долину Магов, будучи малой десятилетней девочкой, теперь c трепетом заново «узнавала» свою гордую и любимую Окситанию, в которой всё – каждый цветок, каждый камень, каждое дерево, казались ей родными!.. Истосковавшись по прошлому, она жадно вдыхала бушующий «доброй магией» окситанский воздух и не могла поверить, что вот она наконец-то пришла Домой...
Это была её родная земля. Её будущий Светлый Мир, построить который она обещала Радомиру. И это к ней принесла она теперь своё горе и скорбь, будто потерянное дитя, ищущее у Матери защиты, сочувствия и покоя...
Магдалина знала – чтобы исполнить наказ Радомира, она должна была чувствовать себя уверенной, собранной и сильной. Но пока она лишь жила, замкнувшись в своей глубочайшей скорби, и была до сумасшествия одинокой...
Без Радомира её жизнь стала пустой, никчемной и горькой... Он обитал теперь где-то далеко, в незнакомом и дивном Мире, куда не могла дотянуться её душа... А ей так безумно по-человечески, по-женски его не хватало!.. И никто, к сожалению, не мог ей ничем в этом помочь.
Тут мы снова её увидели...
На высоком, сплошь заросшем полевыми цветами обрыве, прижав колени к груди, одиноко сидела Магдалина... Она, как уже стало привычным, провожала закат – ещё один очередной день, прожитый без Радомира... Она знала – таких дней будет ещё очень и очень много. И знала, ей придётся к этому привыкнуть. Несмотря на всю горечь и пустоту, Магдалина хорошо понимала – впереди её ждала долгая, непростая жизнь, и прожить её придётся ей одной... Без Радомира. Что представить пока что ей никак не удавалось, ибо он жил везде – в каждой её клеточке, в её снах и бодрствовании, в каждом предмете, которого он когда-то касался. Казалось, всё окружающее пространство было пропитано присутствием Радомира... И даже если бы она пожелала, от этого не было никакого спасения.
Вечер был тихим, спокойным и тёплым. Оживающая после дневной жары природа бушевала запахами разогретых цветущих лугов и хвои... Магдалина прислушивалась к монотонным звукам обычного лесного мира – он был на удивление таким простым, и таким спокойным!.. Разморенные летней жарой, в соседних кустах громко жужжали пчёлы. Даже они, трудолюбивые, предпочитали убраться подальше от жгучих дневных лучей, и теперь радостно впитывали живительную вечернюю прохладу. Чувствуя человеческое добро, крошечная цветная птичка безбоязненно села на тёплое плечо Магдалины и в благодарность залилась звонкими серебристыми трелями... Но Магдалина этого не замечала. Она вновь унеслась в привычный мир своих грёз, в котором всё ещё жил Радомир...
И она снова его вспоминала...
Его невероятную доброту... Его буйную жажду Жизни... Его светлую ласковую улыбку и пронзительный взгляд его синих глаз... И его твёрдую уверенность в правоте избранного им пути. Вспоминала чудесного, сильного человека, который, будучи совсем ещё ребёнком, уже подчинял себе целые толпы!..
Вспоминала его ласку... Тепло и верность его большого сердца... Всё это жило теперь только лишь в её памяти, не поддаваясь времени, не уходя в забвение. Всё оно жило и... болело. Иногда ей даже казалось – ещё чуть-чуть, и она перестанет дышать... Но дни бежали. И жизнь всё также продолжалась. Её обязывал оставленный Радомиром ДОЛГ. Поэтому, со своими чувствами и желаниями она, насколько могла, не считалась.
Сын, Светодар, по которому она безумно скучала, находился в далёкой Испании вместе с Раданом. Магдалина знала – ему тяжелей... Он был ещё слишком молод, чтобы смириться с такой потерей. Но ещё она также знала, что даже при самом глубоком горе, он никогда не покажет свою слабость чужим.
Он был сыном Радомира...
И это обязывало его быть сильным.
Снова прошло несколько месяцев.
И вот, понемногу, как это бывает даже с самой страшной потерей, Магдалина стала оживать. Видимо, приходило правильное время возвращаться к живущим...

Облюбовав крошечный Монтсегюр, который был самым магическим в Долине замком (так как стоял на «точке перехода» в другие миры), Магдалина с дочуркой вскоре начали потихоньку туда перебираться. Начали обживать их новый, незнакомый ещё, Дом...
И, наконец, помня настойчивое желание Радомира, Магдалина понемногу стала набирать себе первых учеников... Это была наверняка одна из самых лёгких задач, так как каждый человек на этом дивном клочке земли был более или менее одарённым. И почти каждый жаждал знания. Поэтому очень скоро у Магдалины уже было несколько сотен очень старательных учеников. Потом эта цифра переросла в тысячу... И уже очень скоро вся Долина Магов была охвачена её учением. А она брала как можно больше желающих, чтобы отвлечься от своих горьких дум, и была несказанно рада тому, как жадно тянулись к Знанию окситанцы! Она знала – Радомир бы от души этому порадовался... и набирала ещё больше желающих.
– Прости, Север, но как же Волхвы согласились с этим?!. Ведь они так тщательно охраняют от всех свои Знания? Как же Владыко допустил такое? Магдалина ведь учила всех, не выбирая лишь посвящённых?

) - метисы с европейцами, в меньшей степени с выходцами из Восточной Азии.

Галерея

Отдельные народы

• Маори
• Паумоту (туамоту)

Ареал расселения

Полинезия (от греч. слов «поли» - много и «несос» - остров) - часть Океании , наряду с Микронезией и Меланезией . Эти части делятся по этническому признаку, население каждой из них составляет языковую группу родственных языков, и все вместе они входят в австронезийскую семью .

Местоположение Полинезии - большой треугольник (так называемый полинезийский треугольник) в Тихом океане между Гавайскими островами на севере, Новой Зеландией на юге и островом Пасхи на востоке.

Сюда входят островные группы: Гавайские , Самоа , Тонга , Общества , Маркизские , Туамоту , Тубуаи , Тувалу (бывш. Эллис), Кука , Лайн , Феникс , а также одиночные остров Пасхи (Рапануи ), острова Питкэрн , остров Ниуэ и др. Особое место занимает Новая Зеландия , состоящая из двух крупных островов (Северный и Южный) и ряда мелких.

Другие относительно крупные острова - Гавайи , Оаху , Мауи , Кауаи (Гавайские), Савайи , Уполу , (Самоа), Тонгатапу (Тонга), Таити (Общества), Фату-Хива , Нуку-Хива и Хива-Оа (Маркизские). Это, как правило, вулканические острова, но большая часть островов - коралловые .

Природные условия

Полинезия расположена в субэкваториальном, тропическом, субтропическом и меньшей мерой в умеренном поясах. Температура круглый год держится на одном уровне, от +24 до +29 градусов Цельсия. Осадков много - до 2000 мм в год. Нередки штормы , тайфуны .

Животный и растительный мир Полинезии сильно отличается от континентального и характерен своей эндемичностью. Разнообразны вечнозеленые растения: араукарии , рододендроны , кротоны , акации , фикусы , бамбук , панданус , хлебное дерево . Сухопутный животный мир беден, на островах совсем нет хищников и ядовитых змей. Зато очень богаты прибрежные воды.

Юг Французской Полинезии (острова Тубуаи) и Питкерн расположены в зоне влажных субтропиков. Может быть немного холодно, температура опускается порой до 18 °С. А Новая Зеландия находится в умеренном климатическом поясе и частично в субтропическом, здесь холоднее, климат её ближе к английскому.

Языки и народы

Чаще всего название народа и языка сходны и являются производными от названия группы островов. Наиболее крупные народы Полинезии: гавайцы , самоанцы , таитяне , тонганцы , маори (новозеландцы), маркизцы , рапануйцы , туамотуанцы , тувалуанцы , токелауанцы , Ниуэанцы , пукапуканцы , тонгареванцы , Мангареванцы , манихикийцы , тикопианцы , увеанцы , Футунанцы и др. Языки: соответственно гавайский , самоанский , таитянский , тонганский (к нему очень близок язык ниуэ), маорийский (имеет диалекты раротонга и аитутаки на о-вах Кука), маркизский (хиванский), пасхальский (рапануйский), токелауский , тувалуский , туамотуанский и тубуайский (очень близки таитянскому), мангареванский и др.

Характерные черты полинезийских языков - малое количество звуков, особенно согласных, изобилие гласных. Так, например, в гавайском языке всего лишь 15 звуков и из них только 7 согласных (в , х , к , л , м , н , п ) и гортанная смычка . Во всех языках встречается звук р либо л , но вместе эти звуки ни в одном языке не встречаются.

Языки полинезийцев настолько близки, что таитяне, к примеру, могли понимать гавайцев, хотя их разделяло огромное пространство.

Этногенез и история

Данные генетики

Прародина

Контакты с европейцами

Считается, что первым европейцем, увидевшим Полинезию, был Фернан Магеллан . Он в 1521 году достиг одного из островов в группе Туамоту и назвал его Сан-Пабло. Тонга обнаружен европейцами в 1616 году (Якобом Лемером и Виллемом Схаутеном), и в 1643 - Абелом Тасманом . Альваро Менданья «открыл» Маркизские острова в 1595. Якоб Роггевен нанёс на карты некоторые острова Самоа в 1722 году. Абел Тасман «открыл» Новую Зеландию в 1642 году, Джеймс Кук - острова Кука и остров Ниуэ , в 1767 году произошло европейское открытие Таити капитаном Семюэлем Уоллесом . В изучение Полинезии внесли важный вклад французские и русские мореплаватели, Луи Антуан де Бугенвиль , Жан Франсуа Лаперуз , Иван Крузенштерн , Юрий Лисянский , Отто Коцебу , Михаил Лазарев .

Первый контакт гавайцев с европейцами состоялся в 1778 году, с экспедицией Джеймса Кука. Туземцы приняли его за своего бога Лоно , который, согласно легенде, должен был вернуться на плавучем острове. Но при повторном визите, в 1779 году, он был убит островитянами, когда пытался силой вернуть украденный вельбот . Этот случай, однако, не повлиял на мирное отношение к другим мореплавателям.

В XIX веке здесь велась борьба между европейскими державами за обладание колониями. Западное Самоа принадлежало Германии , остальные территории были поделены между Великобританией и Францией . Крупнейшие владения - Французская Полинезия , которая до сих пор остается владением Франции, и Новая Зеландия, захваченная англичанами в 1840, а теперь являющаяся независимым государством в составе Содружества наций (в 1907 получила статус доминиона). В конце XIX века часть островов попали под протекторат США . В 1959 году США аннексировали Гавайские острова и объявили их своим штатом. Во второй половине XX века некоторые острова и архипелаги добились независимости.

Социальные отношения

Во всей Полинезии было два класса - знать и простолюдины, но на Таити , Тонга и Гавайях был ещё средний класс. Были и рабы, обычно военнопленные, правда, только в Новой Зеландии , на некоторых островах Кука и на Мангареве. Власть вождя была наследственной на всех островах, на Самоа - выборной. Разница между знатью и простолюдинами была довольно велика. Наименьшими привилегиями знать обладала на Маркизских островах , наибольшими - на Таити и Гавайских островах. Аристократы Полинезии заучивали на память и помнили по 20-30 поколений своих предков. К генеалогиям относились очень трепетно. Правящий класс назывался на местных языках «арики» , «арии», «алии», средний класс - «рангатира », «раатира».

Войны среди туземцев были, но полинезийцы никогда не стремились захватить чужую территорию [ ] , - им было достаточно обратить врага в бегство.

Молодёжь в Полинезии пользовалась добрачной свободой интимных отношений. После вступления в брак эта свобода ограничивалась. При заключении браков существовало много правил и запретов. Самым предосудительным считался брак между вождем и простой женщиной, вождя в этом случае могли заставить отречься от престола [ ] . У знати встречалась и полигиния . Верность в Полинезии ценилась, как и в Европе , но неверность не осуждалась так сильно. Существовали лишь определенные допустимые нормы. Европейцы в прошлом склонны были видеть в поведении туземцев аморальность и распущенность, что отмечали в XVIII веке многие книги по географии и заметки путешественников. Как пишет Б. Даниэльссон, судить о полинезийцах по европейским меркам нелепо, так же как осуждать европейцев за несоблюдение их табу. К примеру привычка ходить нагишом была следствием тёплого климата, а не моральной распущенностью.

Дети пользовались большей свободой, чем у европейцев, поскольку в Полинезии не было ни транспорта, ни других опасностей, ни дорогой одежды, которую надо беречь, многие запреты отпадали [какие? ] . Дети рано становились самостоятельными. За них никто не боялся, голод им не грозил [ ] .

В Полинезии существовало разделение труда. Мужчины сажали, сеяли, охотились, разводили огонь, стряпали, строили дома и лодки, делали орудия труда, резали скот. Женщины ухаживали за посевами, собирали кокосы, яйца, моллюсков, топливо, готовили пищу, делали тапу, плели корзины и циновки, ухаживали за домашними животными.

Быт и хозяйство

Основное занятие - ручное тропическое земледелие, иногда с искусственным орошением. Культуры: таро , ямс , батат , сахарный тростник , кокосовая пальма, хлебное дерево , банан . Островитяне занимались также скотоводством и рыболовством.

Из домашних животных они знали только свинью, собаку и курицу, повсюду, кроме Новой Зеландии и Мангаиа (острова Кука), где не было свиней, Маркизских островов, где не было собак, и Рапаити, где животных не было совсем.

На некоторых островах в прошлом имело место людоедство , обусловленное верой в то, что съеденные печень, мозги или вообще мясо врага передадут его силу. Однако, в слухах, ходивших по Европе, масштабы каннибализма были сильно преувеличены. Каннибализм, имевший ритуальный характер, случаи которого были редки и были связаны, как правило, с религиозными отправлениями, преподносился как заурядное явление, неотъемлемый атрибут каждодневного быта аборигенов. Обвинение аборигенов в тотальном людоедстве облегчало задачу колонизации их земель и было одним из моральных оправданий их уничтожения. Наиболее ужасными людоедами слыли аборигены Новой Гвинеи (папуасы) и Новой Зеландии. Позже, после возникновения теории полигенизма, каннибализм рассматривался сторонниками этой теории как одно из свидетельств более низкого уровня биологического развития аборигенов. Миклухо-Маклай ясно показал несостоятельность подобных рассуждений.

Культура

Дом полинезийцев (фаре , харе , фале , хале на разных языках) - прямоугольное, иногда закругленное, с двускатной крышей, из жердей, травы и листьев. Иногда строился каменный фундамент или земляное возвышение. Помимо домов строились культовые сооружения, святилища, священные площади (хеиау на Гавайях, аху на острове Пасхи, мараэ - на остальных островах).

Необходимыми были сараи для лодок (фарау , варау , хорау , фалау , халау , на разных языках). Из ремесел наиболее важным было строительство лодок. Лодки могли иметь большие размеры, иногда на борту строилось крытое помещение, иногда даже святилища. Крупные лодки могли брать до ста человек в дальние походы. Основной тип лодки - катамаран , или двухкорпусная пирога, или однокорпусная с балансиром. Такое судно обладает большой устойчивостью и маневренностью. Европейцы признавали, что суда полинезийцев иногда превосходят европейские. Скульпторы, резчики и татуировщики пользовались большим уважением. Татуировка маори отличается от общеполинезийской, так как её наносили не постукивая по коже иглами, а прорезая в ней орнаменты небольшими зубилами. В изобразительном искусстве главное место принадлежит резьбе по дереву и скульптуре. У маори резьба достигла высокого уровня, они богато украшали лодки, строения, вырезали статуи богов и предков. Основной мотив орнамента - спираль . Каменные статуи моаи создавали на острове Пасхи, на Маркизских островах и в других местах.

Джеймс Кук во время одного из посещений Таити стал свидетелем подготовки к войне между жителями соседних островов. Военно-морской флот таитянского короля мог считаться большим даже по европейским меркам. Сам Кук пишет, что насчитал в общей сложности более 300 кораблей:

Флот состоял из 160 военных судов и 150 судов, предназначенных для подвоза съестных припасов. Военные суда имели от 40 до 50 футов в длину. Над носовою их частью расположены платформы, где стояли воины в полном вооружении. Гребцы сидели внизу между столбами, поддерживающими платформы, по одному человеку на каждый столб. Таким образом, эти платформы были приспособлены только для боя. Суда для подвоза съестных припасов гораздо меньше и лишены платформ. На больших судах сидело по сорок человек, а на малых - по восемь. Я высчитал, что всего в таитянском флоте занято 7700 человек, но многие офицеры сочли эту цифру преуменьшенной. Все суда были украшены разноцветными флагами и представляли величественное зрелище, какого мы не ожидали увидеть в этих морях. Впереди шел адмиральский корабль, состоящий из двух больших военных судов, соединенных вместе. На нём ехал командующий флотом адмирал Товга, пожилой человек с красивым, мужественным лицом.

Из орудий труда в Полинезии были известны каменные топоры, костяные орудия, лопаты из раковин, крючки рыболовные из кости или раковин, палки-копалки. Из оружия - копья, палицы, пращи. Типичным оружием является весло-палица. У маори палица (мэрэ ) представляла собой камень на веревке. Полинезийцы не знали колеса и не имели тягловых животных, грузы носили в руках или перевозили на лодках.

Кухня

Пищу полинезийцы готовили в землянных печах (иму ), на раскаленных камнях, заворачивая плоды или мясо в банановые листья (хоно-хоно ). Кухня с такой печью располагалась вне жилого помещения. Пища островитян - в основном растительная и рыбная. Так, маори в основном питались корневищами папоротников. Мясо ели по праздникам, либо это была пища знати. В пищу шли также собаки и крысы, единственное млекопитающее на островах, сохранившееся до прихода европейцев. На Таити ели свиней.

Одежда

Одежда островитян - набедренная повязка или юбка из тапы,